– Дикки! – повторила блондинка, обхватив ладонями его свободную руку. – Ну, как ты поживаешь?
– Спасибо, хорошо. А ты?
– Ой, да все замечательно! Слушай, выглядишь супер! А что с волосами? Где твоя шевелюра, рыжик?
Бедекер улыбнулся и машинально провел рукой по затылку. Его собеседники тем временем снова занялись пивом.
Блондинка вдруг захихикала.
– Мама дорогая, да ты меня не помнишь!
– У меня плохо с именами, – признался Бедекер.
– Ай-ай-ай, как не стыдно забыть Сэнди! – Она игриво шлепнула его по запястью. – Сэнди Сиррел. Четвертый, пятый класс, помнишь? Мы еще с Донной Лу Хьюфорд дружили с тобой, Микки Фаррелом, Кевином Гордоном и Джимми Хайнсом.
– Ну конечно! – По-прежнему пребывая в неведении, Бедекер крепко пожал Сэнди руку. – Рад тебя видеть.
– Дикки, познакомься с моим мужем. Артур, это мой старинный приятель, который летал на Луну.
Бедекер обменялся рукопожатием с тощим как щепка мужчиной в софтбольной униформе похоронного бюро Тейлора. Сквозь толстый слой пыли на лице, шее и запястьях мужчины проступали красные морщины.
– Не ожидал, что я выйду замуж? – допытывалась Сиррел. – Тем более не за тебя! – она расхохоталась, продемонстрировав отколотый передний зуб.
Бедекер ухмыльнулся в ответ.
– Пошли, – потянул ее супруг. – Игра начинается.
Толстуха вцепилась в Бедекера двумя руками.
– Дикки, нам пора. Безумно, просто безумно была рада повидаться. Забегай вечерком, полюбуешься на Ширли и близнецов. И запомни, я всю дорогу молилась за тебя. Все мы молились. Если бы не наши молитвы Господу, фиг бы вы вернулись с Луны.
– Буду знать, – кивнул Бедекер.
Сиррел порывисто поцеловала его в щеку и удалилась на пару с супругом. Бедекера еще долго преследовал зуд в щеке и запах кухонных полотенец. Он сел за стол и заказал очередную порцию пива.
– Артур у нас подрабатывает, на кладбище, – сообщил Фил Диксон, член администрации.
– У Вонючки Сиррел он третий по счету муж, – добавил Экройд, – и, похоже, не последний.
И тут Бедекера осенило.
–
Не считая того, что Сиррел вечно ходила за их компанией по пятам, он помнил, как однажды в пятом классе она прижала его на детской площадке, когда мимо проезжал кто-то на пони.
– Вот скажи, как у парней так получается? – Она ткнула пальцем в жеребца.
– Что получается?
Она наклонилась к самому его уху:
– Ходить с хером между ног.
Он тогда отшатнулся, покраснел и тут же разозлился на себя за слабину.
– Вонючка Сиррел, – пробормотал Бедекер. – Боже мой! – Он допил свой бокал и сделал знак волонтеру в фирменной кепке «Легиона», чтобы повторил.
Цветов не было, но за могилами явно ухаживали. Бедекер снял солнечные очки. Два серых гранитных надгробия различались только надписью:
ЧАРЛЬЗ С. БЕДЕКЕР 1893–1956
КЭТЛИН Э. БЕДЕКЕР 1900–1957
На кладбище, окруженном с трех сторон лесом, а с севера – кукурузными полями, стояла тишина. На востоке и западе овраги обрывались к невидимым ручьям. Как-то во время отпуска дождливой весной сорок третьего или сорок четвертого отец повел Бедекера к южным холмам на охоту. Мальчик покорно тащил заряженную двустволку и мелкашку 22-го калибра, но стрелять белку отказался, пребывая тогда на скоротечной стадии пацифизма. Отец, конечно, разозлился, но виду не подал, просто всучил сыну пропитанный кровью холщовый мешок с мертвыми тушками.
Опустившись на колено, Бедекер выдергивал молодую поросль, обрамлявшую могилу матери. Прикрыв глаза очками, размышлял о теле, погребенном в жирный чернозем Иллинойса, о материнских руках, обнимавших его, плачущего, в синяках после очередной драки в садике; эти руки убаюкивали, когда он просыпался по ночам от кошмара и, всхлипывая, лежал в темноте. Сперва раздавалось легкое шуршание маминых тапочек по полу, за ним следовало мягкое, спасительное прикосновение, дарующее чистоту и покой.
Выпрямившись, он резко повернулся и зашагал прочь. Фил Диксон из администрации как раз собирался домой поужинать и с радостью вызвался
