– Старая палатка Томми, одноместная. Маловата, правда. Скорее тянет на бивачный мешок, но на пару ночей сойдет.
– Конечно, – кивнула Мэгги и пошла обустраиваться чуть ниже по склону.
Томми уже явился в лагерь и теперь оживленно болтал с матерью, собиравшей хворост на дальнем конце опушки.
– Вы тогда с Томми в двухместной, ладно? – спросил Гэвин, глядя, как Мэгги вбивает колышки камнем.
– Без проблем. – Бедекер снял ботинки и шевелил пальцами в насквозь сырых носках, испытывая при этом наслаждение сродни райскому.
– Давно ее знаешь? – поинтересовался Гэвин.
– Мэгги? Познакомился этим летом в Индии. Я же вчера говорил, она – подруга Скотта.
– Ясно, – протянул Гэвин, явно желая добавить что-то еще, но вместо этого встал и отряхнул джинсы. – Пора разжигать костер и ужинать. Поможешь?
– Конечно. – Бедекер поднялся и осторожно зашагал по траве, чувствуя голыми ногами каждую веточку и камешек. – Только сперва помогу Мэгги с палаткой.
Стараясь ступать полегче, он спустился к девушке.
По религиозному каналу шел один из многочисленных клонов «Хвалы Иисусу». Декорации в духе дешевой готики, благородная седина ведущего в тон к серому костюму из полиэстера. На экране постоянно висел десятизначный телефонный номер на случай, если зритель захочет вдруг сделать пожертвование и забудет адрес, хотя супруга ведущего, дама в белом парике, демонстрировала его каждые две минуты. У дамы явно наблюдалось нервное расстройство: она рыдала, зачитывая письма от зрителей, раскаявшихся и уверовавших во время эфира, рыдала, когда бывший исполнитель кантри, а ныне паралитик, исполнял «Благословен Спаситель», рыдала, когда очередная гостья рассказывала про чудесное исчезновение восьмифунтовой опухоли с шеи. И так все десять минут, пока в студии не появился Том Гэвин. Самое поразительное, что тушь неврастенички, наложенная не иначе как лопатой, даже не потекла.
Бедекер успел переодеться в пижаму и потянулся выключить телевизор, как вдруг на экране возник его старый товарищ.
– Наш следующий гость узрел величие творений Господа так, как дано узреть лишь единицам, – проговорил ведущий профессионально-внушительным тоном, характерным для успешных дельцов и чиновников средней руки.
– Хвала Иисусу! – мгновенно откликнулась неврастеничка.
– У нас в студии Томас Милбурн Гэвин, майор ВВС, герой войны во Вьетнаме…
«Том перегонял самолеты из Калифорнии на базы в Окинаве, – подумал Бедекер. – Да уж…»
– …удостоенный президентом «Медали Свободы» за участие в полете «Аполлона» на Луну в 1971 году, – продолжал ведущий.
«Нам всем тогда вручили медали. Будь на корабле кот, вручили бы и ему».
– …летчик-испытатель, инженер, астронавт, известный ученый…
«Никакой он не ученый, ни одного не было вплоть до Шмидта. А степень Том получил в Калифорнийском технологическом позже нас всех, да и то лишь чтобы не вылететь из программы подготовки на базе Эдвардс».
– …и самое главное – первый истинный христианин, ступивший на Луну, – возвестил ведущий.
«Не ходил он по Луне!»
– Друзья, встречайте – майор Томас Гэвин!
Гэвин обменялся рукопожатием с ведущим, подставил щеку для поцелуя его супруге и, кивнув парализованному певцу и женщине, избавившейся от опухоли, присел на краешек длинного дивана. Чета ведущих тем временем устроилась в мягких креслах, с виду – по крайней мере, на маленьком экране – напоминавших обитые велюром троны.
– Том, расскажите, как вы впервые, будучи на Луне, услышали глас Божий.
Гэвин с готовностью кивнул и повернулся в камеру. На взгляд Бедекера, приятель ни капли не постарел с тех пор, как они втроем с Дейвом Малдорфом проводили бесчисленные часы в барокамере в семидесятом и семьдесят первом. На Томе была форма ВВС с нашивками различных полетов НАСА. Выглядел он стройным и подтянутым. Бедекер с тех пор набрал двадцать фунтов и не влезал ни в одну старую форму.
– С удовольствием расскажу. – Гэвин растянул губы в сдержанную улыбку, хорошо знакомую Бедекеру. – Но прежде, Пол, хочу уточнить – по сути, я не был на Луне. Согласно программе полета, двое членов команды спускались на поверхность в лунном модуле, а третий оставался на лунной орбите, чтобы управлять системами в командном отсеке и сообщать сводку из Хьюстона. Меня и оставили в командном отсеке.
– Да-да, разумеется, – поспешно согласился ведущий, – но все же, проделав такой путь, вы почти побывали на Луне!
– Двести сорок тысяч миль минус где-то шестьдесят тысяч футов. – Гэвин снова сдержанно улыбнулся.
– Если остальная команда привезла пыльные булыжники, то вы привезли Откровение Господне. Верно, Том? – спросил ведущий.
– Совершенно верно, Пол, – согласился Гэвин и поведал, как провел пятьдесят два часа в командном отсеке, совершенно один, как остался без радиосвязи на другой стороне Луны и как Господь заговорил с ним в районе кратера Циолковского.
– И это был глас из истинного Центра управления, не так ли? – уточнил ведущий.
