насиловать морально. Приседать мне на уши вкупе с семейной сагой о да-а-а-алеком королевстве.
– Когда Ми… – Тут он запнулся и откашлялся.
Была бы в себе – предложила бы водички попить. Хорошо, что я вне себя, а то бы снова утопил, гад, под предлогом поправки здоровья.
– Когда младший брат подрос, он решил найти способ подкрепить стихию и для этого с потрохами сдался Совету, – сообщил мне Диего, поскрипывая стулом и моими еле шуршащими мозгами. – Поступил на какую-то мелкую должность, связанную с охраной и сопровождением.
Ну да! Мы ж, блин, благородные кобельеры, нам негоже кого-то там охранять. Нам их резать надо! Только так благородные и поступают. Ага. Наступят на горло – и чик! – ножичком.
– К несчастью… – продолжил нагнетать обстановку мужчина. И замолчал.
Я поняла! Это к моему несчастью!
– Так вот, к несчастью… – повторил вслед за моими мыслями Диего. – Он надолго выпал из поля зрения старшего. И это была непоправимая ошибка моего друга.
Ой, че счас буде-эт! Мексика прям утрется слезами и высморкает слезы!
– Младший брат стал употреблять сииту для поддержания своих сил, – глухо продолжил мужчина. – Сиита – особое вещество, временно дающее власть над родной стихией. Оно является наркотиком и со временем, супротив желаемого, совсем иссушает того, кто его употребляет.
После этого наступила долгая пауза. Такая трагическая, что я даже мыслями не решилась ее нарушить.
– Если бы я знал… – прошептал мужчина. – Кто мог подумать, что он такой идиот…
Я насторожила свои ушки.
– Старший узнал об этом, – голос рассказчика выровнялся, – только после смерти младшего. Непонятной, необъяснимой смерти.
Жалко, конечно. Ничего не скажешь. А он хоть раз видел щиты «Пропал без вести»? Там вообще хана! Я никогда мимо спокойно пройти не могла. А куда я ходила? Не помню…
Я ощутила дуновение ветерка.
– Не, ну ты точно охренел! – заявил уже другой девичий голос. – Чего она у тебя в таком виде валяется?
Понятно. Здесь живут по принципу «приходи кто хошь, матери кого хошь и получай куда хошь».
– Что ты имеешь в виду, Марика? – абсолютно спокойным тоном поинтересовался Диего, но пересел ко мне под бок.
«Привет, Марика! – мысленно помахала я рукой. – Было бы приятно познакомиться, но, боюсь, я сейчас плохой собеседник».
– Ты ее связал! – с упреком фыркнула девушка.
– А он боится, – ехидно сообщила Сапфира. – Думает, развяжет – и она от него смоется. Так-то надежней!
– Дура! – рыкнул мужчина. – Как ты ее еще удержишь? Если у нее внутри активированный ифрит?..
Ой, какой ужас! Тут еще кроме меня кто-то есть? А я в таком виде. Без мозгов и педикюра. Впрочем, я смотрю, ифрит не спешит навязываться в компанию. Тоже, наверное, холодной воды не любит.
– И только потому, что Мария гостеприимно пустила погостить бездомную сущность, – выдала Марика, – ты ее примотал к этой решетке над открытой проточной водой? Огненную?
– Проточная вода, как ты выразилась, – ответил Диего, невесомо поглаживая мою ладонь, – помогает вывести из нее этих приживальцев и ослабить ифрита.
– Точно! – ядовито вмешалась Сапфира. – Давай ее уморим из лучших побуждений! Только учти! Я буду с тобой бороться! Я ее люблю.
– Я тоже ее люблю, – поддержала подругу Марика. – И издеваться над ней не дам!
– Я не издеваюсь! – повысил голос мужчина. – Я пытаюсь ее спасти! Если ее не избавить от ифрита, то мне придется ее ликвидировать!
– Тебе? – прошептали девчонки.
Я тоже насторожилась.
– Я – ликвидатор, – тихо признался Диего. – Палач палача. Последний суд и приговор.
О-па! Вот так и узнаешь о человеке интересное между делом. А то «в дале-э-э-эком королевстве»… Тьфу! Тут айнзатцгруппа из одного человека. Теперь понятно, почему он меня мочит. У него культпоход за расширение площадей для проживания. И он почему-то начал бороться за мою. Не подскажете, как снять свою кандидатуру?
– Козел ты! – убежденно заявила Сапфира. – Мало того что Марией попользовался, дак еще и наврал ей с три короба. Порядочные люди… тьфу, стихиали… так не поступают!
– Он же водный, – сказала, будто выплюнула, Марика. – Что с него возьмешь? Просочится между пальцев – и потом будет всем рассказывать, что мы с тобой страдаем страшной болезнью. «Дырявые пальцы» называется.
– Я хочу ей помочь! – упрямо стоял Диего на своем… Нет! Уже, кажется, на моем! Жизнь-то моя, если на то пошло! – Я должен ее вернуть. Понимаете, должен!
