Ладони жреца сжали заветный артефакт, и огненный червь остался ни с чем. Темный Господин вновь избежал смерти, как уже случалось с ним неоднократно, но в этот раз он отчетливо ощутил, что нынешнее спасение лишь отсрочка, и время его земного бытия сочтено.
Баалу была знакома гипотеза, гласящая, что эта черная маслянистая субстанция – расположенная в углублении на мостике, перекинутом через бездонный колодец в центре пятого круга, – есть не что иное, как сверхплотное вещество. Наподобие того, из которого состоят «черные дыры» космоса. Поэтому именно эта область Измененного Физического Пространства благодаря своему огромному удельному весу постоянно движется на сближение с центром тяжести Земли. Она углубляется в тело планеты и фактически формирует этим движением ступенчатый котлован Трота.
Таким образом, сама российская Зона Посещения – только последствие. Симптом данного движения, внешнее его проявление.
Эта теория переплеталась с жизненным убеждением Баала. Все вокруг есть следствие, а мы сами, все без исключения, являемся рабами последствий. Таково оно, мироздание, и ничего в нем уже не перестроить.
В соответствии с теорией все жизни – лишь барахтанье в последствиях событий, которые произошли задолго до рождений каждого живого. Когда-то давным-давно свершилась последовательность действий, а рожденные позже до сих пор живут в последствиях этих судьбоносных свершений.
Подобный вывод весьма походил на истину.
Также Баал знал о предположении, высказанном кем-то из ученых, что российская Зона на самом деле не имеет ничего общего с остальными следами Посещения. Она является неким защитным механизмом, который неминуемо уничтожит Землю, если остальные анормальные участки, внедренные в реальность планеты, возьмут верх над нормальной физической природой. И потому каждая победа ненормальности над привычным ходом вещей сопровождается очередным судорожным пароксизмом.
Тем самым явлением, что названо Захватом, которое сопровождается постоянным углублением Трота… А когда уровень нижнего, пятого круга доберется до центра Земли, планета исчезнет из реальности, сотрется с лика этой Вселенной.
Хотя подобная теория приобретала смысл лишь в рамках общего предположения, что вся Солнечная система является структурой, кем-то искусственно сооруженной и контролируемой. Опухоль же, то есть Землю, пораженную заразой инопланетной анормальности, явившейся из глубин космоса, банально уничтожают. Инфекции просто не дадут развиться, зато Система уцелеет, и болезнь не распространится дальше… Но кто же запустил весь этот механизм? Верховный жрец «Инферно», конечно же, знать не мог.
Правда, из этих теорий и предположений он мог сделать четкий вывод: нашествие ареальности при любом раскладе обречено на поражение. Хотя победителей в этой битве тоже не останется. В победу земной природы над ареальной Баал давно не верил, поэтому был убежден, что человечество ожидает одна-единственная участь. Поэтому и не испытывал к нему ни малейшей жалости.
Тотальная обреченность, наркотики и постоянное напряженное ожидание неминуемой гибели необратимо изменили сознание темного сектанта. С каждым новым Захватом час икс приближался, и Баал стал подсознательно бояться новых углублений во мрак преисподней. Паранойя разъедала разум верховного Господина «Инферно», все более и более уводя его от адекватности восприятия.
Впрочем, все эти тревоги и ужасы остались в прошлом. В эту минуту Баал, для устойчивости широко расставив ноги, молча стоял в самом эпицентре Трота. На том самом мостике, зависшем над Бесконечной Пропастью. Здесь побывали лишь немногие избранные. Отсюда открывался отличный вид на панораму огненного сражения, бушующего вверху, у кромки нижнего круга преддверия Ада, и жрец, подняв лицо к небесам, застывшим взглядом наблюдал, как детище всей жизни, его орден, погибает под ураганным огнем.
Битва была в самом разгаре. Разрозненные и рассеченные на группки инферновцы не смогли организовать достойного сопротивления. Хотя нападающие тоже несли потери, но в основном штурмовики, атаковавшие орден, погибали от воздействия локальных областей ИФП. Измененное пространство губило их.
Два летательных аппарата угодили в анормальные зонки и теперь были объяты синим пламенем, но это уже не имело значения. Летающие машины выполнили свою миссию, вовсю шла зачистка подземелий, и полыхающие синим пламенем дирижабли, словно в картине апокалипсиса, живописанной сумасшедшим художником, грандиозно проплывали над полыхающими вратами в преисподнюю, постепенно ниспадая прямиком в ямину черной адовой непроглядности.
Атакующие подготовились основательно и оружия имели более чем предостаточно. Подземные взрывы раздавались один за другим, но кто они, эти люди, и кто их послал в бой, Баал так и не узнал. Несмотря на то что его мощнейший, сработанный на заказ, портативный широкополосный сканер фрагментарно улавливал волну, на которой связывались передатчики вражеских бойцов.
Единственное, о чем подумал жрец: настолько массированную атаку приватным образом, без участия силовых ведомств, организовать абсолютно невозможно. Если, конечно, в пятый круг откуда-то извне не открылся сквозной телепортационный канал. Впро-чем, при таком раскладе заказчиком просто становились власть предержащие другого государства, вот и все. Правда, в такую версию Баалу как-то слабо верилось, особенно потому, что общались бойцы все-таки по-нашенски…
– Гнездо, это Водила, – слушал Баал переговоры врага, – мой отсек выжжен, иду на прямую зачистку. – Отчитался, судя по всему, командир одной из штурмовых групп…
– Пока пусто, – продолжил тот же голос…
