Впрочем, в этот раз скуку официального торжества рю Мальвею скрашивала не только крыса. Короткие, но едкие комментарии алеты Лазарии неожиданно пришлись лорду Виттену по душе. Несколько раз – неслыханно! – ему приходилось сдерживать хихиканье и смех.
Когда пир закончился и общество прошло в танцевальную залу, регент нарушил один из своих принципов и пригласил сваху на вальс. Кружась с нею под неторопливую музыку – скрипач в этот вечер старался на славу! – рю Мальвей подумал, что женщины – особенно некоторые из них! – могут, пожалуй, составить в его сердце конкуренцию даже дордонским длинношерстным крысам.
А потом, наконец, пришло время для первой брачной ночи. Когда в залах зажгли толстые свечи из белого воска, королевская сваха, не обращая внимания на ядовитые взгляды придворных, взяла запыхавшегося после танцев регента под руку.
– Покои для новобрачных готовы, и принцесса уже удалилась почивать, – голосом завзятой заговорщицы поведала она. – Думаю, и принц долго здесь не задержится. Пойдемте же!
– Куда? – и оробел, и обрадовался лорд Виттен, решив, что алета Лазария склоняет его к разврату и непотребству.
– Подглядывать, конечно! – пояснила сваха. – Моя работа здесь почти закончена, но, уверяю вас, я хороший специалист и не бросаю своих подопечных сразу же после завершения сделки.
– Как подглядывать? – не на шутку испугался регент. – Зачем?
– Брак, – наставительно произнесла дама и сложила веер, – считается окончательно заключенным лишь после того, как молодожены, хм, познают друг друга. Вы уверены, что принц Иллиан на самом деле смирился со своей участью?
Рю Мальвей спал с лица, представив, как племянник от отчаяния поджигает свою опочивальню или, того хуже, новоиспеченную жену. В конце концов, мальчик всегда сначала предпочитал делать, а потом думать!
– Пойдемте! – внезапно заторопился лорд. – Я выделил молодоженам павильон у озера, там прямо под окнами есть подходящие кусты, в которых мы сможем прекрасно укрыться и проследить, чтобы у молодых все прошло надлежащим образом!
– Я в вас не сомневалась, ваша светлость, – расплылась в улыбке алета Лазария.
И таким вот образом меньше чем через час благородный лорд Виттен оказался в зарослях шиповника вдвоем с баронессой рю Штольд. Ситуация, по его собственному мнению, была довольно-таки компрометирующей.
На небе сияла луна, а над озером в замковом парке вился едва заметный туман. Звезды серебристой россыпью посверкивали над головами заговорщиков, и на все лады стрекотали в траве цикады. Окна павильона были освещены – в спальне, сидя по разные стороны огромной кровати, сурово молчали счастливые жених с невестой.
– Подвиньтесь, – шепотом скомандовала ему алета Лазария и завозилась в кустах. – Мне не видно!
– Там не на что смотреть! – чувствуя, как впивается в его филей какая-то особенно острая колючка, прохрипел регент. – Они ничего не делают!
– Не волнуйтесь, – пропыхтела дама рю Штольд. – Мой покойный муж в нашу первую ночь тоже не сразу приступил к главному. Сначала мы поговорили.
– Если Иллиан сейчас поговорит с Тамуной, у них случится первый брачный мордобой, – осторожно заглядывая в окно, крякнул регент – и замер, потому что в этот самый момент принц повернулся к своей жене.
Лорд Виттен напряг слух и совсем не удивился, когда почувствовал, как задрожала от любопытства рядом с ним алета Лазария.
– …какого демона согласилась выйти за меня замуж, кобыла? – донесся до них из приоткрытого окна голос принца. – Дура!
– Есть моя долг! – прогудела ифритта.
Рю Мальвей увидел, как разом помрачнело лицо Иллиана. Наследник вскочил с кровати и встал перед своей женой, сложив руки на груди. Вид он имел недовольный и взъерошенный – темные волосы стоят дыбом, рубаха расшнурована, щеки горят от раздражения и выпитого вина.
Регент едва слышно вздохнул – племянник был так похож на его старшего и, увы, безвременно погибшего брата! Пока еще по-юношески нескладный, Иллиан вырос столь же глазастым, язвительным, эгоистичным и самоуверенным. Рю Мальвей перевел взгляд на принцессу Тамуну. В сгустившихся сумерках она выглядела почти терпимо – просто рослая темнокожая девица с грозным лицом. «Совет да любовь», – подумал не к месту растрогавшийся лорд Виттен и неожиданно для самого себя вдруг сжал холодную и тоненькую ладошку алеты Лазарии.
Она удивленно глянула на него, но руки не отняла. Где-то в ветвях упоительно запел соловей.
– Не желаю видеть… – вдруг выплеснулся из приоткрытого окна злой голос принца, – отвратительная рожа… рогатая черная корова…
Регент вздохнул и высунулся из-за куста, чтобы рассмотреть все в подробностях. Принц явно не стеснялся в разговоре со своей женой по несчастью, но, судя по всему, и своенравная ифритта вовсе не намерена была молча выслушивать оскорбления. Поднявшись, она поджала губы, потрясла кулаком – и воздух заискрился от множества маленьких молний, разлетевшихся по комнате.
Ковер в спальне новобрачных угрожающе задымился.
Волосы регента встали дыбом.
– Они убьют друг друга! – шепотом закричал он. – Надо их разнять!
– Стойте, – неожиданно властным голосом остановила его алета Лазария. – Милые ссорятся – только…
