Неандертальский параллакс

женщинам эволюционно значим только в течение той части каждого месяца, когда женщина может забеременеть. Поскольку циклы всех женщин синхронизированы, мужчины гораздо лучше ладили друг с другом, живя отдельно на протяжении большей части месяца, и появляясь всей толпой в критический для производства потомства период. Не женская раздражительность породила такое поведение, а мужская склонность к насилию.

Мэри кивнула. С тех пор, когда она вела тот курс, минули годы, но всё выглядело донельзя типично: мужчины создают проблемы и обвиняют в них женщин. Мэри не знала, встретится ли когда-нибудь хоть с одной женщиной из мира Понтера, но уже сейчас ощущала несомненное сродство со своими неандертальскими сёстрами.

Глава 37

— Здравый день, Даклар, — сказала Жасмель, входя в дом. Хотя Жасмель Кет и Даклар Болбай жили в одном доме, они почти не разговаривали со дня доосларм басадларм.

— Здравый день, — холодно ответила Болбай. — Если ты… — её ноздри расширились. — Ты не одна.

За спиной Жасмель в дом вошёл Адекор.

— Здравый день, — сказал он.

Болбай посмотрела на Жасмель.

— Опять какое-то коварство, дитя?

— Не коварство, — сказала Жасмель. — Беспокойство. За тебя и за моего отца.

— Чего вы хотите от меня? — спросила Болбай, пристально вглядываясь в Адекора.

— Правды, — ответил он. — Только правды.

— О чём?

— О тебе. О том, почему ты преследуешь меня.

— Не я нахожусь под следствием, — сказала Болбай.

— Нет, — согласился Адекор. — Пока нет. Но это легко изменить.

— О чём ты говоришь?

— Я готов передать тебе собственный пакет документов, — сказал Адекор.

— На каком основании?

— На основании того, что ты незаконно вмешиваешься в мою жизнь.

— Это смехотворно.

— Да? — Адекор пожал плечами. — Это решать арбитру.

— Это очевидная попытка затянуть процесс, который приведёт к твоей стерилизации, — сказала Болбай. — Очевидная каждому.

— Если всё это настолько нелепо и очевидно — арбитр отклонит мой иск. Но не раньше, чем даст мне возможность допросить тебя.

— Допросить меня? О чём?

— О твоих мотивах. О том, за что ты так на меня взъелась.

Болбай посмотрела на Жасмель.

— Это твоя идея, не так ли?

— Так же, как и идея до подачи иска прийти сюда, — сказала Жасмель. — Это семейное дело: ты, Даклар — партнёрша моей матери, а Адекор — партнёр моего отца. Смерть моей мамы далась тебе очень нелегко — как и всем нам.

— Смерть Класт тут совершенно ни при чём! — вскинулась Даклар. — Ни при чём! — Она посмотрела на Адекора. — Всё дело только в нём одном.

— Почему? — спросил Адекор. — Какое дело?

Болбай тряхнула головой.

— Нам не о чем говорить.

— Нет, есть, — сказал Адекор. — Или ты ответишь на мои вопросы здесь, или я их тебе задам в присутствии арбитра. И тогда тебе придётся ответить.

— Ты блефуешь, — сказала Болбай.

Адекор поднял левую руку и повернул её внутренней стороной запястья к Болбай.

— Ваше имя Даклар Болбай, и вы проживаете в Центре Салдака?