этом мире уже давно применялись деконтаминаторы на калиброванных лазерах, для которых протеиновые структуры человеческой кожи, плоти, органов и волос были прозрачны, но которые с лёгкостью уничтожали все вирусы и микробы, испаряя их.
Никогда раньше в лаборатории квантовых вычислений не собиралось столько народу. Помимо Понтера и Адекора здесь также присутствовала посол Прат и три члена Верховного Серого совета, включая обоих делегатов местных делегатов. Робототехник Дерн будет управлять зондом. Здесь же были двое эксгибиционистов со специальными устройствами, которые передадут записанное изображение зрителям, как только окажутся на поверхности.
И вот, наконец, пора.
Адекор встал у своей консоли на одном краю пультовой, Понтер — на другом. У Дерна была своя консоль, водружённая на крышку стола.
— Ты всё взял, что может понадобиться? — спросил Адекор.
Понтер выполнил финальную проверку. Хак, разумеется, был всегда при нём, и в него была загружена полная медицинская и хирургическая база данных на случай, если с Туканой и Понтером что-то случится в мире глексенов.
Широкая кожаная лента с нашитыми на неё карманами была обёрнута у Понтера вокруг пояса. Он уже проверил всё по описи: антибиотики, антивирусные препараты, иммуностимуляторы, стерильные бинты, прижигающий лазерный скальпель, хирургические ножницы и набор других лекарств — против насморка, обезболивающее, снотворное. У Туканы был такой же пояс. У каждого также был чемоданчик с несколькими сменами одежды.
— Всё на месте, — сказал Понтер.
— Всё на месте, — повторила Тукана.
Адекор взглянул на Дерна.
— У тебя?
Толстяк кивнул.
— Я готов.
— Тогда мы можем начинать, — сказал Адекор Понтеру.
Понтер ответил жестом — рука с растопыренными пальцами.
— Отыщем наших родичей.
— Начинаем, — сказал Адекор. — Десять!
Один из эксгибиционистов стоял рядом с Адекором; второй — рядом с Понтером.
— Девять!
Три члена Верховного Серого совета переглянулись. Хотели присутствовать и другие, но было решено, что разумно рискнуть максимум тремя.
— Восемь!
Дерн потянул какие-то стерженьки на своей консоли.
— Семь!
Понтер глянул на посла Тукану; если она и нервничала, то очень хорошо это скрывала.
— Шесть!
Он оглянулся через плечо на широкую спину Адекора. Они специально не устраивали никаких прощаний накануне вечером — никто из них не хотел допускать мысли, что в случае чего Понтер может никогда не вернуться домой.
— Пять!
И ведь тогда он потеряет не только Адекора. Мысль о том, что его дети могут так рано остаться без родителей, беспокоила Понтера сильнее всего, когда он принимал решение о повторном путешествии.
— Четыре!
Меньшим, но не менее значительным беспокойством была возможность снова тяжело заболеть в мире глексенов, хотя доктора укрепили его иммунную систему, а Хака модифицировали для постоянного мониторинга его крови на предмет присутствия посторонних тел.
— Три!
Была также опасность возникновения у него или Туканы аллергии на какие-нибудь вещества с другой стороны.
— Два!
Ещё у Понтера были опасения насчёт долговременной стабильности портала, ведь он был продуктом квантовых процессов, которые в силу самой своей природы непредсказуемы. И всё же…
— Один!
И всё же, при всех возможных проблемах, при всех потенциально негативных факторах, в его возвращении в мир глексенов был один неоспоримо позитивный аспект…
— Ноль!
Понтер и Адекор одновременно вытянули контрольные стержни на своих консолях.
