— Мы рады встрече, — сказала Тукана. И попятилась от микрофона к своему месту.
Элен с помертвевшим лицом поспешила обратно к микрофону.
— Посол Прат имела в виду, — сказала она, — что, действуя от имени своего народа, она рада установить официальные отношения с нашим народом, и с нетерпением ожидает продуктивного и взаимовыгодного диалога по интересующим обе стороны вопросам. — Она повернулась к Тукане, словно ища одобрения своим словам. Тукана кивнула, и Элен продолжила: — Она надеется, что у наших двух народов имеется масса возможностей для сотрудничества и культурного обмена. — Она снова посмотрела на Тукану; по крайней мере, неандерталка не демонстрировала желания возразить. — И она хотела бы поблагодарить компанию «Инко», Нейтринную обсерваторию Садбери, мэра и городское собрание Садбери, правительство Канады и Организацию Объединённых Наций, где она завтра будет выступать, за их гостеприимство. — Она снова взглянула на Тукану и указала на микрофон. — Не так ли, госпожа Посол?
Тукана помедлила, затем снова приблизилась к микрофону.
— Э-э… да. Всё, что она сказала.
Журналисты взвыли.
Элен склонилась к Тукане; она накрыла микрофон ладонью, но Понтер всё равно различил её слова:
— До завтра нам предстоит ещё
После того, как Мэри покинула его офис, Джок Кригер долго смотрел в окно. Он, разумеется, выбирал себе офис сам. Большинство выбрало бы вид на озеро, но это означало бы окно, обращённое на север, в сторону Канады. Окно Джока было обращено на юг, в сторону Штатов, но, поскольку здание «Синерджи Груп» стояло на песчаной косе, то в его поле зрения также попадала красивая пристань для яхт. Подперев голову сплетёнными пальцами, Кригер смотрел на свой мир и думал.
Самолёт канадских ВВС, доставивший их в Оттаву, поразил Тукану и Понтера до глубины души. Хотя неандертальцы и умели строить вертолёты, реактивные самолёты в их мире были неизвестны.
После того, как Тукана преодолела первое потрясения после взлёта, она обратилась к Элен.
— Простите, — сказала она. — Похоже, я не оправдала ваших ожиданий.
Элен нахмурилась.
— Скажем так: наши люди, как правило, ожидают немного больше помпы и церемониала.
Компаньон Туканы дважды пискнул.
— Ну, вы знаете, — пояснила Элен, — немного больше торжественности, каких-нибудь добрых слов.
— Но вы не сказали ничего существенного, — сказала Тукана.
Элен улыбнулась.
— Именно. Премьер у нас человек простой, так что сегодня у вас с ним проблем не будет. Но завтра вы окажетесь перед Генеральной Ассамблеей ООН, и они ожидают от вас речи подлиннее. — Она помолчала. — Простите, что спрашиваю — вы профессиональный дипломат?
— Конечно, — немного обиженно ответила Тукана. — Я провела много времени в Эвсое, Ранелассе и Налкану, представляя интересы Салдака. Но в таких дискуссиях мы предпочитаем как можно скорее переходить к делу.
— А вы не боитесь кого-нибудь обидеть такой бесцеремонностью?
— Как раз поэтому послы являются на такие переговоры лично, а не пользуются средствами связи. Таким образом мы можем во время разговора обонять их феромоны, а они — наши.
— Это работает, когда вы обращаетесь к большой группе людей?
— О да. Я участвовала в переговорах с десятью людьми, и даже одиннадцатью.
Элен почувствовала, как у неё отвисает челюсть.
— Завтра вы будете выступать перед восемнадцатью сотнями людей. Вы сможете почувствовать, обижается ли на ваши слова кто-нибудь из них?
— Вряд ли, если только этот человек не стоит ко мне ближе всех.
— Тогда, если не возражаете, я хотела бы дать вам несколько советов.
Тукана кивнула.
