— Я хочу отдохнуть. Я устал от этих дурацких мыслей. От кошмаров и всего прочего. И надеюсь на помощь «Позитивного Энгельсфорса».
Он осторожно поднимает глаза на Мину.
— Тебе они тоже могут помочь. По крайней мере, Рикард так думает.
— Рикард? Но он меня совсем не знает.
— Я в общих чертах обрисовал ему наш с тобой разговор, — Густав отвел глаза. — И Рикард сказал, что трудно обрести покой, если рядом находятся негативно настроенные люди.
Мину невесело рассмеялась:
— Такие, как я, да?
— Ты неправильно меня поняла… — начал было Густав.
Мину бросило в жар. А может, она просто перегрелась на солнце? Она уже не понимала, что с ней происходит. Граница между ней и окружающим миром стала зыбкой.
— Что ты хочешь этим сказать? — произнесла Мину. — Что мы больше не можем быть друзьями?
Произносить слова было больно. В горле клокотали слезы.
— Нет. Конечно, нет. Просто я хочу попробовать, вдруг «ПЭ» мне поможет.
— Но тогда тебе нужно избегать общения с «негативно настроенными людьми».
— Мину…
— Говори уж сразу как есть!
Теперь покраснел и Густав.
— Я просто хочу навести порядок в своей жизни.
— И поэтому предоставляешь Рикарду право решать, о чем тебе можно и о чем нельзя думать, с кем можно и с кем нельзя общаться.
— Я не говорю, что он прав. Я просто передаю его слова.
— А собственного мнения у тебя, как обычно, нет? Ты просто трус.
Она опять зашла слишком далеко. Густав и так постоянно корит себя за трусость. За то, что не осмелился спросить у Ребекки о ее проблемах, которые, как он полагает, в конце концов привели ее к самоубийству.
Но Мину уже не может остановиться. Интересно, что сказала бы Ребекка о философии Рикарда и о том, что для хорошего самочувствия надо избегать общения с несчастными и недовольными людьми, с людьми, у которых много проблем и трудностей в жизни.
Однако приплетать в разговор с Густавом Ребекку нельзя, Мину знает, что потом не простит себе этих слов. Но если спор продлится еще хотя бы секунду, она не сможет сдержаться. Надо срочно уходить.
Густав опережает ее.
— Мне пора домой.
Мину молча кивает. Стоит ей открыть рот, как запретные слова вырвутся, и ситуация станет необратимой.
Густав встает со скамьи.
— Мне жаль, что так получилось, — говорит он.
Мину долго смотрит ему вслед. Ей кажется, будто он навсегда исчезает из ее жизни.
С воды доносится плеск, Мину смотрит на реку.
Большой пузырь поднимается над поверхностью воды. И с шумом лопается.
36
Анна-Карин сжимает в руке мобильный.
Она стоит в рощице на берегу озера и смотрит, как спускаются сумерки. Пора домой, но у нее нет сил сдвинуться с места.
Анна-Карин понимает: Мину смягчила картину допроса, не хотела пугать Анну-Карин. Спасибо, конечно, но что толку?
Допросы начались. Угроза стала реальностью.
Анна-Карин подумала про деньги, которые Николаус оставил для них в матрасе. Теперь эти деньги хранятся в розовой сумочке Анны-Карин в ее бельевом шкафу. Может, взять их и сбежать? Избранницы ее наверняка поймут…
Но от Совета не сбежишь. Они найдут везде. В любом уголке земли.
В тихой глади озера отражаются деревья, растущие на другом берегу.
