Адриана медленно садится на кровати.
— Я… нет… Я тебя не узнаю. Прошу прощения.
Вид у нее испуганный и смущенный.
Мину встает с кровати. Воспоминания Адрианы продолжают жить в ее памяти. Симон. Макс. Ребекка.
Ощущение могущества и собственной правоты пропало.
— Я странно себя чувствую, — продолжает Адриана. — Я спала?
Она оглядывает себя, разглаживает руками мятую юбку.
Мину с беспокойством смотрит на нее. Ей надо спешить в школу, но разумно ли сейчас оставлять Адриану одну? Может, нужно ее как-то успокоить? Сказать, что у нее была потеря памяти? Услышать это ей будет не очень приятно, но такой диагноз хотя бы многое объяснит.
— Адриана… — говорит она, и тут открывается дверь.
Мину оборачивается, входит Александр.
— Я узнала об этом летом. Только я могу остановить апокалипсис.
Линнее кажется, что она видит себя в кривом зеркале. Но ей совсем не смешно.
— Кто тебе это сказал?
Оливия улыбается шире, и Линнея видит, что во рту у нее не хватает еще двух зубов.
— Элиас.
Линнее хочется поверить ей. Хотя бы на мгновение. Но она знает, кто играл роль Элиаса.
— Он говорил со мной во сне, — продолжает Оливия. — Сначала я не поверила, что это он. Но потом он рассказал мне кое-что, чего не знает никто, кроме Элиаса.
Линнея вспомнила, как в столовой перед ней стоял Макс, притворяясь Элиасом. Он знал об Элиасе все. Даже то, чего никто не мог знать.
— Это был не Элиас, — возразила Линнея. — Это демоны…
— Ты ничего не понимаешь! Демонов мы должны остановить. Элиас. И я. И ты. Если ты хочешь.
— Ты не понимаешь…
— Это ты не понимаешь! Элиас рассказал мне, что я Избранница… А я как будто знала это всегда… Всегда чувствовала, что я особенная. А меня заставляли вести жизнь обычного человека.
— Такое может прийти в голову кому угодно, — говорит Линнея. — Но это ничего не значит.
— Почему ты мне не веришь? — кричит Оливия, и ее голос эхом отдается от стен туалета. — Ты никогда мне не верила! Никогда не принимала меня всерьез!
Линнее нечего возразить. Оливия права.
— Знаешь, иногда я тебе завидовала… — продолжает Оливия. — Из-за того, что случилось с твоей мамой и отцом…
— Завидовала?.. — Линнея почти выплюнула это слово.
— Да! Тебе не нужно было никому ничего доказывать. Не нужно было объяснять. А мне все время приходилось кому-то что-то объяснять. Я и сама не знала, почему мне плохо. Почему, сколько бы рядом со мной ни было людей, я чувствую себя одинокой. И тут я узнала, что я Избранница. Избранницы всегда одиноки. Это их судьба, которую другим понять не дано…
— Избранница — я, — прервала ее Линнея. — Одна из них. Нас много.
Оливия нетерпеливо вздыхает.
— Я знаю, что ты и твои друзья тоже ведьмы, — говорит она. — Но Избранница может быть только одна. Это я.
Уже второй раз за последние два дня Линнее приходится слышать, что она не Избранница. На мгновение она и сама начинает в этом сомневаться, но только на мгновение.
— Ты ошибаешься, — говорит она. — С самого начала нас было семеро. Элиас был тоже Избранным. Но демоны убили его. А теперь морочат тебе голову.
— Замолчи! — крикнула Оливия. — Хотя бы раз признай, что я особенная!
— И как ты получила свои магические силы, Оливия? Ты позволила демонам себя благословить?
— Свои силы я получила от Элиаса.
— Он говорил, что тебе придется убивать?
Оливия грохнула кулаком по раковине:
— Да, он просил меня отомстить за него. Каждый день, убивая тех, кто нанес ему вред, я увеличиваю свои силы. Элиас знает, что я его люблю, и он тоже любит меня. Ты просто мне завидуешь!
