склону к обширной долине, с одной стороны которой была эта скала, а с другой — подножие гор. Казалось, мы находимся уже за тысячу миль от пустыни, потому что здесь, простираясь так далеко, сколько можно было схватить взглядом, раскинулись луга и рощи деревьев. Вдалеке спокойно сверкала неширокая река.
Первым моим впечатлением, как и во время осмотра планеты с высоты, было сходство с Землей. Но когда мы спустились по склону и долину стало видно гораздо лучше, это сходство постепенно исчезло. Деревья, которые с первого взгляда могли показаться зелеными тропическими растениями, в действительности не походили ни на одно земное дерево ни по коре ствола, ни по листьям, ни даже по форме. Трава была мягкого золотистого цвета, а вода в реке — темно-синяя, как Средиземное море…
Мы не разговаривали, потому что наши глаза были слишком заняты. Скорость уменьшилась приблизительно до сорока миль в час, а мы въехали в рощу странных деревьев и покатили по ровной, твердой дорожке.
Почва уже не была красной, как в пустыне, а выглядела такой же голубовато-серой, как скалы. Нас окружал густой лес, и я, заметив, что Адамс и Фарман держат руки на рукоятках своих пистолетов «Д-Р», последовал их примеру и уже совсем не горел желанием осматривать местные достопримечательности…
Наконец деревья начали редеть, и скоро мы все по той же извивающейся дорожке выехали из рощи.
Казалось, что мы направляемся к высокой скале, выдававшейся из склона горы. Адамс и Фарман облегченно вздохнули, и их руки отпустили рукоятки пистолетов. Теперь робот вел свой экипаж значительно медленней, и у нас было время как следует обозреть окружающую местность.
Вид был красивый, но он так же резко отличался от того, что мы только что проехали, как и ранее виденная нами местность отличалась от пустыни. Я подметил некоторые странные особенности здешних окрестностей и только собрался заговорить об этом, как Адамс обратился ко мне.
— Заметно распланированный пейзаж, — оказал он.
Командор был прав. ЧТО-ТО БЫЛО В ЭТОМ КУСКЕ ПРИРОДЫ, окруженном со всех сторон скалами и простиравшемся приблизительно на четверть мили, ЧТО ГОВОРИЛО О ЯВНОЙ ПЛАНИРОВКЕ. В этом убеждали и ровные полосы золотистого дерна, незаметно переходившие в рощи деревьев и кустарников, и грациозные изгибы ручья, да и вся эта местность, постепенно вливавшаяся в дикую, невозделанную природу…
— Вы правы, командор, — ответил я, — все это распланировано.
— Здесь должна быть постройка, — сказал Адамс. — Или даже несколько построек.
— Но их нет, — возразил Фарман. — Никаких строений.
И тут я кое-что увидел.
— Нет, есть, — сказал я. — Взгляните-ка на этот прудик.
Он показался слева от дорожки, бегущей к выступу скалы, и был окружен деревьями и живой изгородью из красновато-белых цветов с синеватой листвой. Прудик питался синим ручьем и мог бы сойти за небольшое естественное озеро, если бы не то, что я увидел на его противоположной стороне.
— Вы чудак, док! — сказал Фарман. — Это обыкновенная лужа.
— А что вы скажете вон о той мощеной дорожке? — возразил я, — Не говорите, что это тоже естественное. Бьюсь об заклад, что она ведет к…
Но они уже не смотрели ни на прудик, ни на дорожку — они вглядывались во что-то, находившееся совсем в другой стороне. Я повернул голову и увидел, что мы проехали мимо выступа скалы и попали в ее тень. И тут мне представилось такое зрелище, которое изумило меня гораздо больше, чем все виденное до сих пор.
— Я уверен, что это и есть дом, — сказал Адамс.
— Черт побери! — воскликнул Фарман. — Прямо в сплошной скале!
Я не сказал ничего, потому что был слишком занят собственными мыслями и пытался поверить тому, что увидел. Передо мной был небольшой дворик со странно окрашенными цветами, которые росли вокруг фонтана голубой воды, а за всем этим — бревенчатый с окнами фасад длинного приземистого дома. Собственно говоря, никакого дома, примыкающего к фасаду, не было. Только скала, в которую был вставлен этот фасад. Какой же понадобился исполинский труд, чтобы выдолбить это жилище в сплошной скале, а затем закупорить фасадом дом, который, кроме того, свидетельствовал, что был спроектирован ЧЕЛОВЕКОМ!
Мы остановились во дворике, который можно было бы назвать внутренним, в нескольких ярдах от массивной двери из дерева, похожего на дуб, но аметистово-серого цвета.
— Приехали! — сказал Фарман, отстегнув свой привязной ремень.
Тут заговорил робот, и я вздрогнул от неожиданности. Почему-то я умудрился забыть о нем.
— Сходите, пожалуйста, — сказал он.
Мы сошли. Я ступил на землю последним. В этот момент открылась дверь, из нее вышел человек и остановился, глядя на нас. Рука Фармана привычно потянулась к кобуре пистолета, но Адамс сердито толкнул его локтем, и Фарман поспешно опустил руку.
Мужчина, стоявший в дверях, направился к нам.
— Итак, вы прибыли, джентльмены, — произнес он, — Разрешите представиться. Я — Морбиус.
