— То, чего боятся, уважают. А русские жаждут именно уважения.
— Скоро Ленин снова восстанет.
— И народ с радостью последует за ним. Когда он позовет граждан на войну, они сразу же откликнутся.
— Мы говорили тебе, что понимаем людей лучше, чем ты.
— Не сработает, — фыркнула Пепсиколова, стараясь сохранить спокойный и ровный тон. Она была уверена, что машины просчитались. Аня видела слишком много человеческой глупости, чтобы усомниться хоть на мгновение. — Лучше бросьте его прямо сейчас и не выставляйте себя ослами.
— У тебя имеются наши параметры, мастер, — произнес очередной из подземных владык. — Который из нас будет играть роль?
Пепсиколова испуганно обернулась.
Из массы Бледнолицых выступил мужчина и стянул с себя маску. Мастер был тощий и лысеющий галантерейщик из нерентабельного магазина. Он указал на одного владыку.
— Он.
Избранный отошел назад, в глубь комнаты. Остальные четверо двинулись наружу.
— Следуй за нами, — проскрежетал Пепсиколовой первый.
— Следуй за нами.
— Следуй за нами.
— Худшее еще впереди.
Пепсиколова поспешила за владыками. Едва ли у нее был выбор, ибо Бледнолицые сомкнули ряды у нее за спиной и настойчиво подталкивали ее.
Начался долгий, мрачный путь наверх, причем некоторые проходы уже наполовину обвалились. Каждый раз, когда идти становилось трудно, подземные властелины опускались на четвереньки и ловко ползли через завалы. Но Ане Пепсиколовой приходилось нелегко. Посреди зыбкого склона из цементного крошева она сообразила, что карабкается по разрушенной лестнице. Внезапно Ане показалось, что вся ее жизнь слилась в одну-единственную жуткую метафору. От отчаяния и безысходности у нее на глазах выступили слезы, но она все равно, спотыкаясь, карабкалась, продираясь вперед. Наконец владыки достигли относительно неглубоких уровней Нижнего Города. Она поняла это по тошнотворному запаху навоза с грибных ферм.
Здесь выращивали наркотики. Ее долг выяснить, какие и зачем.
Но Ане не удавалось заставить себя думать об этом.
Молча, медленно, неуклонно они повторяли свой путь обратно к оплоту подземных владык. Постепенно, то один, то два Бледнолицых отделялись от процессии, возвращаясь к своим неведомым занятиям. Теперь Аня поняла, что они здесь присутствовали главным образом в качестве охранников. При всех своих возможностях владыки имели свою собственную слабину: их было лишь пятеро. Потеря любого из них стала бы страшным ударом. Если бы каким-то образом получилось уничтожить всех пятерых, их планы были бы полностью разрушены. Пепсиколова часто размышляла над потенциальным крахом владык, в надежде, что сможет взять над владыками вверх. Однако сколько таких надежд она лелеяла за эти годы? Сотни… И сколько из них сбылись? Ноль.
Она пребывала в унылом настроении, и, когда час спустя властелин резко затормозил, Пепсиколова с изумлением обнаружила, что они находятся возле Неглинного канала. Все Бледнолицые пропали, равно как и остальные владыки, кроме этого механического типа. В каменных доках вдоль канала не было никого, за исключением их двоих.
— Куда они подевались? — спросила она.
Подземный владыка разглядывал Аню, словно насекомое.
— Много веков назад мы являлись вашими рабами. Мы отвечали на все вопросы, какими бы пустыми они ни были, просто потому что вы их задавали. Теперь все кончено.
— Полагаю, теперь ты не собираешься говорить мне, зачем ты меня сюда привел.
— Взгляни на воду, Анна Александровна. Скажи мне, что ты видишь.
Темная вода выглядела… менее гладкой? Шероховатой? Как будто поросла шерстью. Пепсиколова опустилась на колени и окунула руку. Она вытащила комок промокших мятых листьев.
Табак.
— Мы покончили с сигаретами навсегда, и ты тоже. Неиспользованными оставались сотни ящиков — более чем достаточно, чтобы обеспечить тебя на всю жизнь. Поэтому мы их вскрыли, пачку за пачкой, и высыпали в Неглинную. Не пытайся спасти раскисшие листья. Они не удовлетворят твоих чаяний.
Аня встала, вытирая руку о штаны. С отвращением она произнесла:
— Это максимум, на что вы способны? При вашем-то могуществе вы проявляете подобную расточительность?
— Мозг представляет собой орган, — изрек владыка, — и мы знаем, как управлять им, используя наркотики. Мы разбираемся в человеческих эмоциях. Эйфория сменяется несчастьем, а затем болью… Споры, витающие вокруг нас, очень похожи на те, что добавлялись в твой табак. И в микроскопической дозе — скажем, в крупинке, едва видимой твоему глазу, — они сотрут не только твою личность, но и твои мечты. Но долгое употребление уже
