бордель. — Затем она рявкнула на мадам: — Ну? Собирайте своих шлюх.
Бандерша позвонила в колокольчик и крикнула:
— Живо, девочки! Все как одна! Или потеряете работу! Захватите уличные тряпки — одеться сможете в гостиной.
Через перила на верхней площадке уже выглядывали женщины в свободных сорочках. Они сразу же бросились обратно в комнаты, тогда как другие с перекинутыми через руку платьями промчались мимо. Каждая из них безмятежно улыбалась от внутреннего присутствия Божества.
Кроме одной женщины, которая не потрудилась захватить приличную одежду. Она застыла, гордо обнаженная, демонстрируя присутствующим кожу в полоску, как у зебры. Ее маменька явно предвидела, где застрянет дочка, и заранее заплатила за генетическое вмешательство, долженствовавшее повысить ее статус. Глаза женщины пылали темным огнем. Божество, которому молилась она, было явно более жестоким и прагматичным, нежели у ее товарок.
— Людмила! Почему ты раздета? — крикнула мадам.
— Рубли текут как вино, — ответила та низким и хрипловатым голосом. — Ради меня опустошали бумажники. Мне стоило только попросить. — Она небрежно ухватилась за балясину с подножия лестницы и вырвала ее. Полетели щепки. Вскинув балясину над головой, как дубину, она произнесла: — Кто посмел распугать клиентов?
— Я, — изрекла генеральша, прицелилась из пистолета и выстрелила Людмиле прямо в голову.
Шлюхи завизжали.
Стоя над телом Людмилы, генеральша Звездный-Городок обратилась к потрясенным девицам:
— Дело серьезное. Каждый москвич, знает он или нет, ныне находится на военном положении. Значит, что любой, не подчинившийся приказу офицера в форме, может быть без долгих рассуждений казнен. Вам ясно?
Последовали кивки и бормотание.
— Хорошо. Теперь ты и ты, — она наугад ткнула пальцем в двух девок, — возьмите труп, спрячьте его в комнате и заприте дверь на замок. Затем принесите ключ мне.
Внезапно в дом терпимости вошел барон Лукойл-Газпром. Он взглянул на мертвую, но никак это не прокомментировал.
— У нас тридцать мобилизованных, — доложил он генеральше. — Еще одного мы взяли на входе сюда. Он пьян, но небольшая пробежка быстро его протрезвит.
— Неплохо для начала. Поделите их на четыре отряда. Можно использовать их для рейда по другим борделям.
Зоесофья откашлялась.
— Если барон не против, конечно.
— К черту протокол! Это единственное разумное действие, и медлить нельзя.
На лице у барона расцвела улыбка. Похоже, его позабавила мысль о двух женщинах-соперницах. Но вслух он сказал:
— Хороший совет никогда не помешает. Я принимаю его.
— Но… — возмущенно начала генеральша.
В бордель ворвался посыльный. Он замер, пораженный видом полуодетых девиц, но взял себя в руки и отдал честь:
— Госпожа генеральша. Господин барон. Вы приказывали, чтобы Арсенал выслал вам фургон автоматов вместе со штыками и боеприпасами? Он только что прибыл.
— Чудесно. У нас есть оружие, а нам нужны солдаты.
Второй посыльный распахнул дверь и отсалютовал.
— Госпожа генеральша. По Большой Якиманке движется толпа гражданских — сотни человек. У них флаги, и они поют.
Генеральша сплюнула.
— Если я могу предложить… — проворковала Зоесофья, бросив взгляд на проституток, надеясь, что барон уловит ее идею раньше, чем генеральша.
Однако именно Магдалена поймала ее мысль на лету и, обернувшись к хозяйке борделя, спросила:
— У вас все девки такие же сильные, как та, что на меня бросилась?
— На сегодня, боюсь, да, — извиняясь, ответила мадам. — Виноват новый наркотик, он…
— Не важно! Ваши девочки поступают под мое командование. Я сделаю из них отличных солдат.
— Сколько их у вас? — Губы барона шевелились, пока он считал количество проституток. — Ага, ясно, плюс еще две, которые возятся с трупом своей подруги. Калашей с примкнутыми штыками хватит на всех. Но без патронов…
— Разумеется, без, — рявкнула генеральша.
Барон покинул бордель. Зоесофья задумчиво смотрела ему вслед. Он не заметил, что Звездный-Городок только что установила над ним свою власть. Какой слепец!
