Так что путешествие началось отлично.
Долгий перелет, закупка теплых вещей и припасов, длинная поездка на автомобиле, долгое пешее путешествие по снегу – черт, оказывается, в Южном полушарии зима, – и они прибыли к порталу. На полет хватило бы пары гавриэлей, однако теперь делом чести стало сохранить монеты для Кэроу.
Мик сказал:
– Давайте сначала посмотрим, что на той стороне. А потом решим. Элиза пронесет нас через портал.
Элиза согласилась. И в результате они выяснили то, чего не знал никто на Эреце:
Где гнездятся буреловы.
И – никому не приходило это в голову – что буреловы любят музыку.
И еще одно важное событие произошло: Мик выполнил все три службы. Окончательно и без сомнений. Теперь кольцо прожигало в кармане дыру. Кольцо, казавшееся таким грубым в сверкающей мрамором и металлом ванной королевского люкса.
Внизу лежало северное море, испещренное крапинками айсбергов и какой-то крупной морской живности, но точно не китов. Мик и Зузана летели на спине бурелова, поэтому упасть перед любимой на колени без риска навернуться Мик не мог. Впрочем, с учетом обстоятельств все произошло как надо.
– Ты выйдешь за меня? – спросил он.
Ответом было «да».
– Как я рада! – вопила Зузана, приветствуя Лираз и Зири. Не Белого Волка – Зири!
Значит, он… Ох.
Зато теперь все замечательно, он снова стал кирином, не отличить. Зири легко и радостно улыбался, и Лираз рядом с ним тоже – и хохотала. Как человек, который умеет хохотать.
Это казалось еще более чудесным, чем полет на бурелове. Хотя нет.
Потому что ничто не может сравниться с полетом на бурелове.
– Скажи им, – попросила Зузана, когда стихла первая волна приветствий и попытки объясниться на взаимно непонятных языках потерпели поражение, – что мы не можем найти пещеры.
Элиза заговорила на языке серафимов. Удобно, но несколько раздражает: исчез повод истратить желание на то, чтобы самой освоить язык Эреца. Хотя есть еще химерский.
– Придется учить, – сказал Мик с тяжелым вздохом, который, впрочем, ни на секунду ее не одурачил. – Воскрешение, невидимость, единоборства, а теперь еще нечеловеческие языки. Мы что, школьники?
Элиза, застыв, жадно разглядывала Зири. Ну, не самого Зири, его тело. Такое же, как то, что лежало на прозекторском столе. Зузана подтвердила:
– Это он.
Разговор завязался, им было о чем рассказать друг другу. Элиза переводила на язык серафимов для Лираз, а та, в свою очередь, на химерский, для Зири. А затем компания направилась на юг. Мик и Зузана были подвергнуты допросу: откуда они взялись, есть ли у бурелова имя; и когда Зузана увидела вдали пятно входа, то аж зажмурилась от представившейся картины: бурелов стремительно влетает в пещеру, и все валятся с ног (и в прямом, и в переносном смысле) под взмахами его мощных крыльев.
Бурелов – без имени – не хотел залетать в пещеру. Черт, жалко-то как.
Пришлось притормозить. Зузана честно объяснила:
– Нужны свидетели. Нужно, чтобы слышало как можно больше народу, чтобы потом рассказали кому только можно. Чтобы об этом написали песни. Вы согласны? Надо всех позвать. И Кэроу обязательно.
При этих словах Зири и Лираз дружно смутились, и Мик деликатно предположил, что, возможно, Кэроу и Акива… ну… заняты.
Вот это да! Кэроу и Акива «заняты»! Несправедливо, что это совпало с моментом ее собственной славы.
– Может, ради такого они прервутся? – жалобно попросила она.
Они летали по кругу, оттягивая момент, когда придется опуститься на площадку у входа и топать в пещеру своим ходом.
– Нет, – непреклонно молвил Мик.
– Но…
– Нет.
