– Помоги усадить Сью в машину, – попросил меня Рэй.
Она уже перестала плакать, но не могла оторвать взгляд от Хронолита. Моузли стоял рядом, поддерживая ее.
– Все это неправильно… – прошептала она.
– Конечно, неправильно. Давай, Сью. Нужно уезжать. Она стряхнула руку Рэя:
– Нет, я имею в виду, он неправильный. Слишком высокие показатели. Мне нужен секстант. И карта. В фургоне есть топографическая, но…
Тот обернулся.
– Мне нужен секстант! Попроси у инженеров!
– Какого хрена? – сказал Хитч.
–
Хитч велел Рэю заводить фургон, а сам побежал за электронным секстантом и штативом к топографам. Сью, не обращая внимания на порывы ветра, настроила прибор и стала набрасывать цифры в блокноте. Рэй произнес спокойно, но твердо:
– Думаю, это уже не важно.
– О чем ты?
– Об измерениях.
– Я делаю это не ради развлечения, – живо ответила она. Но едва она попыталась сложить штатив, как потеряла сознание и упала на руки Рэю, мы отнесли ее в фургон.
Я поднял ее блокнот из заледенелой грязи.
Хитч сел за руль, а мы подложили под голову Сью подушку и укрыли ее одеялом. Военные попытались остановить нас. Вооруженный охранник с нервным выражением лица сунулся в окно машины и уставился на Хитча.
– Сэр, я не могу гарантировать вашу безопасность…
– Да, я знаю, – ответил тот и запустил двигатель.
Нам будет безопаснее – главное, Сью будет безопаснее – подальше отсюда. Хитч поехал напрямик через равнину по одной из проселочных дорог. Здесь было много таких уезженных троп, которые упирались в разоренные ранчо или сухие поилки для скота. Не особо обнадеживающая дорога к отступлению. Но Хитч всегда предпочитал проселки.
Несмотря на тщательную защиту от холода, наш двигатель пострадал из-за термального шока. Ближе к ночи фургон дернулся и заглох, впереди неподалеку виднелся шлакобетонный сарай с жестяной крышей. Мы решили остановиться здесь не потому, что здание выглядело привлекательным – уже много лет дожди заливали пустые окна, поколения полевых мышей устраивали внутри свои гнезда – а потому, что тут можно было скрыться из поля зрения и спрятать машину. По крайней мере, на несколько миль мы оторвались.
Солнце уже пряталось за отдалившейся, но все также господствующей над пейзажем фигурой Куана, свежий ветер ерошил траву, и нам ничего не оставалось, как устроиться в салоне и попытаться уснуть. Особо стараться нам не пришлось. Все смертельно устали. Даже Сью заснула, хотя в машине она быстро оправилась от обморока и всю дорогу была начеку.
Она проспала всю ночь и проснулась уже на рассвете.
Утром Хитч открыл моторное отделение и начал проверять внутренности автомобиля. Рэй Моузли поморгал, разбуженный шумом, и снова провалился в сон.
А я проснулся от голода и, так и оставшись голодным (у нас был только аварийный паек), мимо облупившейся стены сарая прошелся до пастбища, где Сью вновь достала секстант и установила его на штатив. Геодезический прибор был направлен на далекий Хронолит. Сью разложила у ног топографическую карту, прижав углы камнями. Порывистый ветер ерошил ее вьющиеся волосы. В грязной одежде и заляпанных очках, она, как ни удивительно, при виде меня улыбнулась.
– Доброе утро, Скотти, – сказала она.
Ледяная колонна Хронолита вырисовывалась в туманной дымке горизонта. Он притягивал взгляд, как любая неуместная и отвратительная вещь. Куан Вайоминга взирал со своего пьедестала на восток, почти прямо на нас.
«Будто стрела, нацеленная в нас», – подумал я и спросил, стараясь не выдать свою иронию:
– Разузнала что-нибудь?
– Предостаточно, – она повернулась ко мне со странной улыбкой… Счастливо-печальной. Ее огромные глаза увлажнились. – Очень много разузнала.
– Сью…
– Нет, не надо банальностей. Могу ли я задать вопрос?
Я пожал плечами.
