все время. По крайней мере, — саркастически добавил он, — я за ними этого не замечал.
— Конечно, нет, — согласился Генри. — Но, с вашего позволения, сэр, дело скорее в том, что карты объясняют — или по некоторым признакам можно предположить, что объясняют, — движения этих фигурок. Мы даже считаем вполне возможным, что здесь начало всех гадательных карт и схем. Но секрет их происхождения и сам, так сказать, механизм предсказания был утрачен, вот почему в современном мире гадательная практика пришла в упадок.
М-р Кенинсби не нашелся с ответом; он просто не понял, о чем идет речь, но не хотел утомлять себя, выслушивая объяснения. Вместо этого он решительным шагом подошел к столу.
— Не мог бы кто-нибудь поднять одну из них? Трудно по достоинству оценить работу, когда они постоянно мельтешат.
— Вряд ли стоит трогать их, сэр, — спокойно ответил Генри, метнув раздраженный взгляд на деда. — Равновесие, благодаря которому длится танец, очень легко нарушить.
— О, как вам будет угодно, — сказал м-р Кенинсби. — А почему не танцует тот, в центре?
— Как нам кажется, его роль и положение делают его своего рода противовесом, — ответил Генри. — Помните карту с Шутом? Ей соответствует нулевой номер. Так вот, это та же самая фигурка.
— А тигр рядом с ним зачем? — упорствовал м-р Кенинсби. — Шуты и тигры — забавное сочетание.
— Никто ничего не знает про Шута, — вмешался, наконец, Аарон. — Может быть, объяснение — в картах.
М-р Кенинсби хотел было продолжить, но Сибил опередила его.
— Я не могу найти центральную фигурку, — сказала она. — Вы не покажете мне точно, где она, мистер Ли?
Аарон, Генри и м-р Кенинсби разом указали на нее и одновременно, хотя и с разной интонацией, произнесли: «Вот».
Сибил немного подалась вперед, потом — в сторону; она наклоняла голову то так, то эдак, и наконец извиняющимся тоном произнесла:
— Вы сочтете меня ужасно глупой, но я не вижу в центре никакой фигурки.
— Да что ты, Сибил, — не выдержал брат, — вот же она!
— Но, дорогой, ее здесь нет. По крайней мере, я не могу ее разглядеть. Простите, что я такая бестолковая, мистер Ли. Тем более, что ничего прекраснее я в жизни не видела. Это чудесно. Мне только хочется увидеть Шута, о котором вы говорите.
Генри внезапно подался вперед и так сжал плечо Нэнси, что девушка невольно вздрогнула.
— Милый, — прошептала она, — извини, мне больно.
Но Генри даже не ответил. Он просто не замечал ее. Он переводил напряженный взгляд с Сибил на золотые фигурки и обратно.
— Мисс Кенинсби, — сказал он наконец, — а вы вообще-то видите Шута с тигром?
Она внимательно осмотрела стол.
— Да, — кивнула она, — вот здесь… нет, уже здесь… он движется так быстро, что я едва могу его различить… вот он… нет, опять исчез. Но это, конечно же, он. Он танцует вместе со всеми остальными; и, похоже, всегда появляется на том месте, которое другие освобождают специально для него.
Нэнси обхватила запястья Генри и попыталась освободиться. От боли на глаза у нее боли навернулись слезы, но она продолжала храбро улыбаться.
— Дорогой, тебе правда так нужно мое плечо? Он непонимающе взглянул на нее, машинально убрал руку и, когда она чуть погодя взяла его под локоть, опять не заметил этого. Все его внимание поглощала Сибил.
— Вы видите, как танцует Шут? — настойчиво переспросил он.
Аарона начала бить нервная дрожь. Он прижал пальцы ко рту, словно пытаясь совладать с руками и голосом. Сибил смотрела на стол, не замечая, что происходит с их хозяином.
— Похоже, что так, — сказала она. — Или я что-то путаю?
Генри предпринял отчаянное усилие. Он повернулся к Нэнси.
— А ты ее видишь?
— По-моему, она в центре, — ответила девушка. — И она не двигается… ну, то есть не совсем…
— Пожалуйста, выражайся яснее, — почти грубо потребовал Генри.
— Да она вообще не двигается, — вмешался м-р Кенинсби. — Она сработана основательно, скажу я вам; тигр совсем как живой. Впрочем, и Шут тоже, любезно добавил он.
— По-моему, она не то, чтобы двигается, — попыталась объяснить Нэнси. — Просто у меня такое ощущение, словно я жду, что она сейчас начнет двигаться. Но она все-таки стоит на месте.
— Откуда же тогда твое ощущение? — допытывался Генри.
— Не знаю, — сдалась Нэнси. — Может быть, это потому, что тетя Сибил сказала. Вот мне и показалось, что так и должно быть.
— Так, — подвела итог Сибил, — приехали. Раз вы все говорите, что она не двигается, значит, так оно и есть. Наверное, с моими глазами приключился
