От резкого торможения ударяюсь головой в стенку кабины. В воздухе повисает пронзительный вопль клаксона. К нему примешивается визг недовольных колес, придавленных тормозными колодками. Кабина раскачивается, заставляя качаться и меня. Открывается дверца. Водитель тяжело спрыгивает на бетон. А по двору к грузовику уже бегут люди.
– Иисус милосердный, помоги мне! – вопит водитель.
Впервые слышу, чтобы слова молитвы выкрикивали во все горло.
– Что стряслось? Почему ты затормозил?
Его обступают со всех сторон.
– Кажется, я на кого-то наехал.
Голоса совсем рядом с моим укрытием. Я застываю. Мне не убежать. Единственное, что я могу, – сидеть не двигаясь.
– Посмотрите кто-нибудь! Я не могу. Боже мой! – причитает водитель.
– Успокойся, Джимбо. Может, зря волнуешься.
– Я мельком видел… в последнюю секунду. Прямо под колеса.
– Кого ты видел?
– Не успел разглядеть. Собака. Может, лиса. Или…
– Слушай, у тебя под кабиной чисто. Ты, дружище, не дергайся. Сейчас мы под всеми колесами посмотрим.
Задерживаю дыхание и закрываю глаза. Чувствую себя трехлетним сопляком, играющим в прятки. Если я не вижу, быть может, и меня не заметят. Капли дождя падают на лицо и руки.
Звуки все ближе. Шарканье ног по бетону. Кряхтенье, когда кто-то нагибается, заглядывая под днище фургона.
«Игра окончена, братишка. Ты проиграл».
Они совсем рядом. Я еще рассчитываю улизнуть. Открываю глаза и слева вижу чью-то спину. Человек нагнулся и заглядывает под колеса. Потом голос справа:
– Ого! Что за… Нашел! Это парень.
Поворачиваюсь и вижу верзилу с выпученными от удивления глазами. Тебя мне только не хватало! Он протягивает ко мне руки, стремясь сцапать. Я уползаю на другой край, наступаю на спину того, кто до сих пор разглядывает колеса, и спрыгиваю вниз.
Моя живая ступенька ударяется о стенку кабины, отпуская забористые ругательства. Собравшиеся орут хором:
– Держи его!
– Вот он бежит! Ловите.
Их человек шесть. Уворачиваюсь от первых двух. Один хватает меня за куртку, но я вырываюсь и бегу дальше. Кто-то ставит подножку, и я шмякаюсь лицом о бетон.
Меня окружает кольцо ног. Потом меня поднимают. Смотрю на лица собравшихся. Их семеро. Все в комбинезонах.
– Как тебя зовут, парень? Что ты здесь делаешь?
– Ты вообще кто? По-английски хоть понимаешь?
Меня забрасывают вопросами. Целая лавина вопросов, на которые я не собираюсь отвечать. Я просто жду, когда кто-то сдвинется в сторону, дав шанс вырваться из круга. Один смотрит на меня особенно внимательно. У него такое же бледное лицо, как у Роба. Даже губы побелели.
– Так это ты был? Похохмить вздумал?
Я не отвечаю.
– Держи. – Мне протягивают мою куртку. – Надень.
– Спасибо, – бормочу я.
Собравшиеся облегченно вздыхают.
– Значит, английский понимаешь. А откуда будешь?
Джимбо по-прежнему безотрывно смотрит на меня.
– Постой, а я ведь тебя знаю. Видал твое фото в газете. Это твой брат…
Может не договаривать. Все понимают, о ком речь, и угрюмо молчат.
Никто больше не удерживает меня.
Решаю этим воспользоваться. Проталкиваюсь между Джимбо и его соседом, касаюсь водительского плеча – никакого сопротивления. Шок превратил его в марионетку, у которой вдруг оборвали все ниточки. Но у остальных реакция сохраняется. Ко мне тянутся сильные руки. Теперь мне не удрать.
– Да ты не бойся, парень, – успокаивает кто-то. – Не надо от нас бегать. Мы же тебя не собираемся наказывать. Проводим домой, чтобы по пути чего не случилось.
