— Твою мать. — Роберт врубил зажигание. — Она сейчас прыгнет. Она сейчас прыгнет...
Сзади заныли турбины, набирая мощность.
— Ты о чем? — спросила Бридсон.
— Она сейчас... вот черт...
Беглянка споткнулась и свернула в сторону, с асфальта прямо на гравий. Бойчук рванул рукоятку штурвала на себя. Вертолет заквохтал, медленно отрываясь от земли, ему хватало десяти ничтожных секунд для взлета, он вызывал зависть всех машин быстрого реагирования, но едва успел преодолеть заграждение, когда женщина с рюкзаком соскользнула по скату, взмахнула руками и прыгнула вперед: не туда, куда намеревалась, не так, как хотела, только у нее не осталось выбора, кроме как отправиться в короткий, но впечатляющий полет...
«Оводы» метнулись за ней, но река поглотила женщину, словно жидкая лавина.
— Боже, — выдохнула Бридсон.
— Инфрарежим, — рявкнул Роберт. — Я хочу видеть все, что хоть на полградуса превысит температуру окружающей среды.
Под ними бушевал Фрейзер.
— Да ладно тебе, босс. Она не вынырнет. Ее уже унесло на километр вниз, как минимум — частично.
Бойчук яростно взглянул на нее:
— Просто выполняй приказ, ладно?
Бридсон отдала команду. На подфюзеляжной камере вертушки расцвела мозаика из искусственных цветов.
— Хочешь запустить «оводов» вдоль русла? — спросила женщина.
Бойчук покачал головой.
— Границу без охраны оставлять нельзя. — Он развернул машину и полетел на запад, вниз по каньону.
— Эй, босс?
— Что?
— А что сейчас, вообще, произошло?
Бойчук лишь покачал головой:
— Не знаю. Думаю, она пыталась добраться до той заводи, прямо перед дамбой.
— А зачем? Выиграть время, чтобы утонуть или замерзнуть, прежде чем течение подхватит?
— Не знаю, — опять сказал он.
— Есть масса более легких путей совершить самоубийство.
Роберт пожал плечами:
— Может, она просто сошла с ума.
Было 13:34 по горному поясному времени
***
Верхний склон дамбы Хеллс-Гейт никогда не предназначался для туристских глаз; до недавних пор большую его часть скрывали угодившие в ловушку воды Фрейзера. Теперь же трещиноватая и шероховатая стена костяно-серого цвета обнажилась, поднимаясь из долины грязи. Прямо над основанием барьер усеивали раструбы гравитационного питания, напоминавшие жадные рты. Чтобы гидроэлектрическую турбину не забило чем-нибудь большим, на каждой пасти стояли решетки из арматуры, закрепленные болтами.
Как оказалось, человеческое тело, по местным меркам, было не особо крупным предметом.
Конечно, сами турбины теперь заглохли и остыли. Они явно не могли породить неожиданный тепловой след, идущий от восточного водозаборника. Один из «оводов» Хеллс-Гейта зарегистрировал сигнатуру в 13:53 по горному поясному времени: объект излучал температуру на 10°С выше окружающей среды, появился из глубин дамбы и соскользнул вниз, в грязь. Робот сдвинулся чуть в сторону, чтобы получше разглядеть картину.
По человеческим нормам, температура предмета была слишком низкой. «Овод» в гениях не ходил, но зерна от плевел отделить мог: даже в термоизолирующей одежде людей выдавали лица. Изоляция нынешней цели была более равномерной, а изотермы — гетерогенными. Фраза «пушное млекопитающее», конечно, не имела для бота никакого смысла, тем не менее на свой ограниченный лад концепцию он понимал. Такое существо не стоило потраченного на него времени.
Он вернулся на пост и обратил все внимание на запад, откуда исходили реальные угрозы. Сейчас там виднелось только что-то большое, черное и насекомоподобное, оно возвращалось на свой шесток, дружественно и успокаивающе воркуя передатчиком. Бот отлетел в сторону, пропуская его, а потом вернулся на позицию, пока «вертушка» снижалась за ограждением. Люди и машины плечом к плечу стояли на страже всего человечества.
Только смотрели не в ту сторону. Лени Кларк покинула Полосу.
