— Спасибо, ребята. Как вы? — слабо спросила девушка.
— Да мы-то вроде ничего, — переглянулись напарники. — По- колбасило-поколбасило, да и отпустило. Савельичу хуже всего пришлось, но уже тоже ничего, бегает. А вот ты у нас заспалась чего-то.
— Тело затекло так, что не чувствую, — сделав попытку пошевелиться, слабо пожаловалась Лера.
— Еще бы. Столько дней пластом пролежать, — сказал Треска. — Мы на камбузе уже из рук вон выбились всех этих корейских оглоедов кормить. Без тебя да Тахомы-то теперь хрен управишься…
— Тахомы? А что с ней… — нахмурилась Лера, но в дверь каюты протиснулся Батон.
— Так, это что еще за посиделки? — он хмурым взглядом окинул поваров. — С пробуждением, Лерка! А вы чего тут? Ясно же было сказано — никаких посторонних.
— Мы не посторонние, — авторитетно цыкнул зубом Треска. — А коллеги по цеху, так сказать.
— Коллеги не коллеги, а ей покой нужен, брысь! Наговоритесь еще, — тоном, не терпящим возражений, распорядился Батон, указывая парочке на выход.
— Ладно-ладно, идем, не бухти, — примирительно поднял руки Паштет. — А ты поправляйся давай и супец трескай, пока не остыл.
— Спасибо, ребята.
— Как самочувствие? — справился охотник, закрывая за поварами дверь.
— Не очень.
— Поговорить хочешь? — Батон присел на стул возле столика.
— О чем? — пожала плечами девушка.
— Ну не знаю. Мы ведь чуть не погибли все, в конце концов.
— Не погибли же, — ответила Лера, чувствуя, как мышь тихонько обнюхивает кончики ее пальцев, торчащие из-под одеяла.
— А могли.
— Могли, — согласилась Лера, понимая, что ей не о чем разговаривать с наставником. Да и не хотелось, еще не хватало сил. Батон будто окончательно стал для нее кем-то чужим и далеким.
— Тут столько всего без тебя произошло, — сделал новую попытку он.
— Много?
— Да… всякого-разного.
— Справились?
— Да вроде. Не рада меня видеть? — с ноткой обиды спросил Батон.
— Почему, рада, — бесцветным голосом ответила девушка, смотря своими зелеными глазами куда-то сквозь него. — Спасибо, что навестил.
— Ясно, — хлопнув ладонями по коленям, Батон встал со стула. — Значит, разговора не выйдет. Не клеится.
Лера смотрела на него, продолжая молчать, чуть приоткрыв губы.
— Что в нем есть такого, чего нет у меня? — задержавшись в дверях, через плечо спросил Батон.
— Добро, — просто сказала Лера.
Батон, ничего не ответив, вышел, а девушка отвернулась к тарелке с супом, но так и не пошевелилась — кусок в горло не лез.
Еще через некоторое время к ней заглянул Мигель и, прикрыв за собой дверь, осторожно опустился на край койки.
— Привет.
— Привет, — с улыбкой откликнулась девушка, не в силах оторвать голову от подушки.
— Ну, ты как?
— Спать хочется.
— Понимаю. Тебя со снотворного не снимали, пока бредить не перестала, — объяснил священник. — Накопилось у тебя за последнее время нервов да переживаний, а «Дигнидад» так вообще стал последней каплей.
— И многое я в горячке наговорила? — со смесью тревоги и стыда спросила Лера.
— Да не очень, — уклончиво ответил Мигель, решив не рассказывать о бессонных ночах, проведенных у ее койки, когда обливавшаяся потом девушка кричала неразборчивые угрозы в адрес Батона и заплетающимися губами то и дело звала родителей.
— Где мы сейчас? — поинтересовалась она.
— Скоро будем у Фарерских островов.
— А где это? — название Лере ничего не сказало. Голова все еще словно была набита ватой.
— Далеко.
— Сколько мы проплыли?
