Де Колиньи вздрогнул и вцепился в планшир.
– О, Боже, что это?! – испуганно пролепетал разбудивший его матрос.
– Это – пушки… да еще и чертовски большие пушки! – прошептал Бернар и, развернувшись, отчаянно заорал: – Тревога! Русские! Тревога!..
Лейтенант Поспелов ошарашенно пялился на пылающий дежурный французский фрегат. Это-о как это? С двух залпов?! Всего с двух залпов?!!
Чудовищные одиннадцатидюймовые чугунные пушки, установленные в уродливой металлической башне этого странного судна, которым ему сподобилось командовать, вывели из строя мощный военный сорокапушечный корабль, построенный по всем правилам военного кораблестроения всего с двух выстрелов на ствол. Причем его странный кораблик, уступающий красавцу французу не только в количестве орудий, но и в численности команды, мореходности (ну еще бы, при такой-то высоте надводного борта – как еще не утопли на переходе-то), да во всем… вообще не получил ни одного ответного попадания. Да-а-а, похоже слова князя Трубецкого, заявившего при отплытии, что их «Аляска» вместе с ее систершипом «Калифорнией», названными так в честь личных владений князя, дарованных ему государем-императором и расположенных на востоке Американского континента, в которых он и провел большую часть своей жизни, вернувшись в Россию только лишь около пятнадцати лет тому назад, что эти корабли несут на моря «новую эру – эру брони и пара», совершенно не являются преувеличением. И этот, на взгляд любого настоящего моряка, неприятно уродливый кораблик, действительно способен представлять смертельную угрозу даже для линейных кораблей.
Лейтенант перевел взгляд на приближающуюся корму могучего французского винтового линкора, каковое присутствие в составе союзного флота и, как он знал, послужило причиной тому, что могучий и овеянный славой русский Черноморский флот не рискнул покинуть пределов свой базы, и хищно ощерился. Ну-у… теперь повоюем! Он наклонился и крикнул внутрь башни, где сейчас шел лихорадочный процесс подготовки пушек к новому выстрелу:
– Ядром заряжай!
– Точно так, ваш… логородие! – проревели снизу. И сразу после этого загрохотали цепи паровой тали. Ну да стальное, кованное ядро, которым заряжались пушки его… да, несомненно, корабля, весили более одиннадцати пудов. Если доставать их из погреба вручную – то на зарядку пушки уйдет не менее четверти часа. А то и более. Сейчас же расчет готовил пушку к выстрелу всего минут за пять максимум.
– Давай! Занудаку! Тащи шибче… Да куды руки суешь, тятеря! Сюды тяни!
Лейтенант довольно ухмыльнулся. Первая победа явно воодушевила людей. Эвон как споро работают. А уж как «ура» орали, когда француз полыхнул… Да и сам он не орал только потому, что опешил. Он-то считал, что командует плавучим утюгом, неуклюжей канонеркой, чьей задачей не может быть ничего более, чем тайный внезапный налет на причальное хозяйство и береговые склады беспечных, в ситуации полного отсутствия угрозы со стороны русского флота, супостатов. Именно такую задачу поставил ему капитан первого ранга Катышев, прикомандированный к тому, что сам капитан первого ранга именовал «не отрядом кораблей, а сборищем недоразумений имени князя Трубецкого». При категорическом запрете даже приближаться к «настоящим» боевым кораблям. И лишь случай, в виде несвоевременно обнаружившего их приближение дежурного фрегата… а-а-а, ладно, кого тут обманывать? Себя, что ли? Он же сам сделал все, чтобы этот фрегат их обнаружил. С такой-то шапкой искр над трубой… А все слова князя: «на этом корабле, голубчик, вы там в Камышевой бухте всех перетопите – от транспортов до линкоров. И обратно вернетесь… ну, если не обнаглеете». В тот момент лейтенант в них не поверил. Почти. Но теперь…
– Готово, ваше благородие! – рявкнули снизу. Лейтенант окинул взглядом приближающуюся корму французского винтового линкора, на котором уже началась лихорадочная беготня, и нервно сглотнул. Лезть на рожон или двигаться дальше исполнять ранее полученный от капитана первого ранга Катышева приказ? Эх, если бы действительно удалось потопить французский линкор и уйти… Это ж тогда французы больше не будут чувствовать себя здесь, у берегов Крыма, в безопасности и окажутся вынуждены увести свои боевые корабли в Варну, или, вообще, в Средиземное море. А значит вся линия снабжения армии, осаждающей Севастополь, окажется нарушенной. И много там тогда французы, англичане и турки с итальянцами навоюют без снабжения? Нет, надо рискнуть! К тому же кто ж ему даст теперь спокойно отстреляться по берегу-то? Стоит винтовым линкорам развести пары и… от них не уйдешь. Они до тринадцати узлов развить могут, а он – максимум восемь. Не-ет, тут один выход – сделать так, чтобы все эти могучие сто и более пушечные монстры его испугались. А сделать это можно только…
– К повороту! – рявкнул легендарный капитан легендарного корабля (хотя сам он еще об этом даже не догадывался): – Наводи под корму! Во-о- озвышение…
– Три! – тут же перебил его звонкий голос бывшего студента Коновницина, исполняющего обязанности артиллеристского расчетчика (у князя Трубецкого были свои представления насчет того, какие должности вводить в штаты этого необычного корабля). Вот ведь шустрый шпак – ну никакого понятия о субординации.
– Три, – продублировал Поспелов, – правым, по готовности – огонь!
«Аляска», уже вставшая на циркуляцию, еще пару мгновений продолжала идти, мелко сотрясаясь всем своим корпусом от работы паровой машины, а затем…
«Да-дах!» – и почти сразу же: – «А-а-дах!»
Лейтенант Поспелов сердито выругался. Ну он же сказал – правым! Опять эти гражданские шпаки все портят…
