– Благодарение Господу, нет. Более того, как-то вечером я уже дремала, и мне показалось, что некая рука гладит мне волосы. Я думала, приехал Генри, я имею в виду, мой муж, открыла глаза, вскочила – в комнате никого не было. Быть может, мне почудилось. – Она снова печально вздохнула, подняв брови домиком. – Я так испугана.
– Если интуиция меня не подводит, лично вам бояться нечего. Когда, вы говорите, начал появляться неупокоенный дух?
– Около недели назад.
– Так, так. А когда вы узнали об исчезновении фрегата?
– Позавчера, ближе к ночи. Мне прислали телеграмму из «Таймс» с трагическим сообщением.
– Ну да, ну да. Сообщили они сразу. Шторм закончился два дня назад, стало быть, действительно есть основания предполагать, что коммодор к моменту катастрофы уже покинул этот мир.
– Простите, я не все сказала при нашей первой встрече. Поймите меня правильно, просто не имела права говорить. Но сейчас, когда вы под присягой, хотела бы пояснить, – лицо хозяйки замка приняло выражение столь гордое, будто она несла флаг империи впереди полка конной гвардии. – Отца изначально не было на фрегате.
– Как это?
– Дело в том, что он совершал плаванье на подводном корабле, построенном на верфи моего супруга.
– Подводный корабль? Что за ерунда? Как такое вообще может плавать?!
– Очень даже может, но это тайна! Вы ехали сюда на паротоне конструкции мужа. На корабле стоит двигатель той же конструкции, но больше, мощнее и значительно усовершенствованный в сравнении с этим первым образцом. Корабль почти не зависит от топлива. Все, что ему нужно для плаванья – это забортная вода. Во всяком случае, так говорил Генри.
– Должно быть, он шутил. Конечно, если за бортом нет воды, то плыть невозможно. Но поверить, что подобная игрушка может двигать корабль…
– Тем не менее, это так. Корабль Рокстеда без поломок прошел от Дувра до Траванкора, продемонстрировав замечательную надежность и не нуждаясь в дополнительном топливе. Вот на этом-то корабле коммодор Улфхерст и возвращался в Англию.
– Но почему столь экзотическим образом?
– Отец верил в будущее подводных кораблей и стремился доказать свою правоту. И вот ему представилась такая возможность. Дело в том, что последние два года отец состоял главным военным советником при махарадже Траванкора. Он крепко держал в руках этого вельможу. Однако тот тайно пытался снабжать мятежников принца Даккара оружием и деньгами. Эта попытка вскрылась, и махараджа решил откупиться, чтобы сохранить трон. Он сказочно богат, и потому готов был пожертвовать частью своих несметных сокровищ, дабы убедить всех в Лондоне в своей непричастности к восстанию.
– О какой сумме шла речь, если не секрет?
– Пятьдесят миллионов фунтов золотой монетой и слитками, не считая кое-каких драгоценностей.
Сыщик чуть привстал от неожиданности. Подобная сумма не укладывалась в голове.
– Впечатляет. Интересно бы знать, во сколько же оценивается все состояние махараджи?
– Этого не знает никто. Княжество находится на удобных торговых путях, и сокровища там копились веками. Отец прислал в Англию пакет задолго до выхода в море. Описывал, что увиденное в храме превышает все, что ему доводилось видеть прежде. Пещера Али-Бабы рядом с ним просто мелочная лавка. Даже несколько фотокарточек прислал… Он писал, что задача перевезти из Индии в Британию такие груды золота почти не решаема. Морские пути опасны и, несмотря на все предосторожности адмиралтейства и армейского командования, полагаться на то, что плавание «золотого фрегата» удастся сохранить в тайне, слишком мало оснований.
Поэтому в Лондоне решили пойти на хитрость. Фрегат «Джон Чандос» действительно вышел в море из Траванкора с драгоценным грузом на борту. Но в полудне пути от порта все ценности должны были перегрузить, и, вероятно, перегрузили, на подводный корабль системы моего супруга под названием «Помпилий». Думаю, не стоит напоминать, что вы дали присягу и никому более не должны говорить ни о механизмах Рокстеда, ни о самом существовании подводных кораблей. Это военная тайна.
Дальше, как можно судить из газет, случилось то, чего, увы, опасались: кто-то атаковал фрегат и, не обнаружив золота, пустил его на дно. Но исчезновение «Помпилия»… – благородная дама развела руками.
– Прошу извинить мою дерзость, саиб, – прервал молчание Раджив, дотоле, подобно статуе, безмолвно маячивший за плечами мистера Шейли-Хоупса. – Позволено ли будет мне поинтересоваться?
Стивен вопросительно поглядел на хозяйку дома и пояснил:
– Мой спутник вырос в тех краях. Может быть, в его голову действительно пришло что-то толковое?
– Если вы настаиваете, – вздохнула леди Маргарет, не слишком довольная вмешательством туземца.
– Известно что-либо конкретное о драгоценностях, которые перевозил ваш отец, миледи?
– В письме лорд Джеймс упоминал о жемчужном ожерелье длиной в шесть ярдов и короне, усыпанной рубинами, изумрудами и розовыми бриллиантами
