поверили. Мы просчитали возможные энергетические затраты полиморфа, просто для интереса.
Старик снова потрогал себя за челюсть.
— Получилось около восьмисот Хиросим на грамм живого веса, — сказал он. — То бишь в несколько секунд должен быть осуществлен термоядерный распад, а потом термоядерный же синтез, и все это при комнатной температуре. Что, как понимаешь, невозможно. А оборотень был. Был!
Скаут кивнул.
— Интересно, — сказал он. — А еще что нибудь? Знаете, меня как раз интересуют подобные случаи…
— Таких случаев было много, — тупо ответил старик. — Мне неприятно вспоминать… Понимаешь, я все эти годы хотел забыть, а ты меня заставляешь вспоминать. У меня приятель работал в логистической службе, он много рассказывал. Про грузы, которые приходили на базу. Странные грузы, знаешь ли. Например, двадцать бочек йода. Сейфы, замки, цепи. Или ледобуры. Или анаконды.
— Анаконды?
Старик пожал плечами.
— Мы тоже об этом думали. Знаешь, ледобуры я мог понять, пилы, и все такое прочее, даже насчет йода у нас имелись идеи… Анаконды? Как можно использовать анаконд?
— Я могу примерно сказать… — начал было скаут.
— Вот и я не знаю, — закончил старик. — Я там седеть начал… Да, я уже поговорил.
Старик потрепал себя за волосы.
— Седеть начал, и руки стали трястись. До сих пор трясутся, во, гляди.
Он снова вытянул руки перед собой, пальцы дрожали еще сильней.
— И кошмары, знаешь ли, — продолжал он рассказывать. — Мне кошмары стали чуть ли не каждый день сниться, я повеситься хотел каждый день. Каждый день! Потому что я видел…
Старик замолчал. Он вдруг покраснел и начал задыхаться, выпучил глаза и стал шарить по карманам, достал пузырек и стал пшикать в рот.
— Астма, — пояснил он. — Совсем загибаюсь. Это все на нервной почве, я тогда ночью вышел, а они там сидят, все восемь, все страшные, вот меня и сорвало… Но я рад. Я просто счастлив, что так оно получилось. Потому что это было гиблое место. Меня отправили на Большую землю, а буквально через неделю там произошел бунт. Ну, или что то подобное. Я не знаю подробностей, опять одни слухи. Вроде бы восьмерка взбунтовалась и попыталась вырваться… Хотя точно не знаю, возможно, это на самом деле только слухи. Кажется, они попытались захватить вертолет. Что касается самой базы…
Старик замолчал.
Скаут видел — ему очень хочется закурить. Закурить вот прямо сейчас. Старик не вытерпел и достал из кармана зажигалку, чиркнул, задул.
— Вот, собственно, и все. Чем это закончилось, не знаю… Но я с тех пор никого из своих не видел.
— То есть?
— Мне все это, собственно, неинтересно. Знаешь, не хочется встречаться с теми… Им, наверное, тоже. Тут недалеко пруды, в них караси. Отлично клюют на жмых.
— А кто руководил? — спросил скаут. — У проекта было руководство?
Старик пожал плечами. Он достал еще жвачки и стал жевать, нервно чавкая.
— Кто руководил — неизвестно, — ответил он через минуту. — Я думаю, военные. А кому еще это под силу? Знаешь, там настоящий маленький город был построен… Нас курировал некто Радецкий, впрочем, скорее всего это была не его фамилия. Мы называли его Седым. Больше я никого не знаю. К тому же у меня дрянная память на лица, я специалист по генной инженерии…
— А вы не боитесь? — перебил скаут.
— Чего? — старик усмехнулся беззубым ртом.
— Ну, вот так прямо рассказываете про все это.
Старик рассмеялся. Он смеялся долго, перебирал стаканы, заглядывал в них, вытряхивал дохлых мух.
— Это опасная информация, — заметил скаут.
— Это ерунда, — отмахнулся старик. — Про это каждый день по телевизору показывают с утра до вечера. «Несси похитил пенсионерку», «Гитлер живет на Венере», «Нами правят динозавры». Если я скажу: «Я видел оборотня», никого это не удивит. Оборотни сегодня — персонажи детских книжек. Если я скажу: «Есть люди, способные проходить сквозь стены», надо мной и смеяться не станут.
— Логично, — кивнул скаут. — В этом есть определенный смысл…
— Знаешь, как проще всего замаскировать истину? — неожиданно серьезно спросил старик. — Ее надо укрыть среди откровенной лжи. И тогда никто не поймет, никто не поверит. Поэтому я не боюсь. А потом — я сумасшедший. У меня и справка имеется, хочешь, покажу?
— Спасибо, я верю. А как звали того? — Скаут положил на колени автомат. — Ну, который в снегу сидел?
— Я же говорю — не помню, — старик отмахнулся штыком. — Не помню совсем, в голове дырья. Какая разница? Базу залили жидким бетоном,
