Все застыли, и лишь девушка сноровисто отползла, перекатилась и присела на четвереньки, напряженно вглядываясь в трех странных мужчин и одного крота, которые удивленно смотрели в ответ.
Затем жрица Диониса хриплым иссушенным горлом успела произнести «воды» и вновь потеряла сознание. Надо признать, не без изящества. Юлиус давно заметил, что женщины, когда в том возникает необходимость – а особенно, когда на них смотрят мужчины – проделывают обыденные и даже в чем-то банальные вещи столь грациозно, будто отрабатывали это всю свою жизнь. Хотя, кто его знает? Быть может, этим они и занимаются в тех закрытых школах, в которые не допускают никого из мужчин.
Однако больше всего мошенника занимало не это. Он наконец-то вспомнил, где уже видел эту жрицу.
Глава восемнадцатая.
Прошлое и будущее
В тот раз Юлиус находился в Солониках и в очередной раз испытывал финансовые затруднения, а потому был в поисках способа или же человека, которые смогли бы помочь ему заработать. А лучше – и того, и другого.
Размышлять он предпочел в небольшом, но не лишенном изящества, заведении «Пята Ахилла» – на стенах юмористические картины из жизни древнего героя, а столики – в виде перевернутой человеческой ступни. За одним из них, спиной к Корпсу, сидела фигура в чёрном плаще со знаком Диониса. Помимо нее внутри ещё были хозяин и юноша с тонкими чертами лица, что-то исступленно рисовавший на листе бумаги.
Мошенник заказал стаканчик вина и легкий завтрак, отдав треть имевшейся наличности, после чего с ещё большим энтузиазмом принялся размышлять о том, каким образом можно заработать.
Заедая вино сыром, Корпс между делом поймал брошенный на себя взгляд служительницы Диониса. Недоверчиво хмыкнув, мошенник присмотрелся и понял, что незнакомка довольно мила и приятна на вид. Её нельзя было назвать красавицей или сравнить с богиней, но это была та непосредственная и домашняя красота, которую каждый настоящий мужчина мечтает иметь под боком. Конечно уже после того, как он вдоволь наобжигается с горячими красотками.
Решив, что он ничего не теряет, Юлиус подхватил остатки вина и направился к столику с незнакомкой. Та мило улыбнулась, когда мошенник подошел, и даже подвинулась на скамейке, будто приглашая сесть сразу рядом. Это было заманчиво, но Юлиус предпочитал, чтобы стол выступал преградой на случай, если собеседник внезапно решит перейти от слов к враждебным действиям. Поэтому Корпс уселся напротив, громко поставив кружку перед собой.
Девушка продолжала за ним наблюдать. Сначала она просто внимательно глядела, подперев кулаком подбородок, потом зажмурила правый глаз и покачала головой из стороны в сторону. Задумчиво хмыкнула. Затем наклонилась вперед, почти легла на стол и уставилась на Юлиуса исподлобья и из-под челки.
– Это какой-то ритуал? – мошенник решил, что выдержал достаточную паузу. В конце концов, его не каждый день разглядывали во всех ракурсах симпатичные незнакомые девушки.
Жрица в ответ улыбнулась, потом быстро протянула руку, ухватила его кружку и воровато заглянула внутрь. Скорчила Юлиусу гримасу – то ли презрительную, то ли извиняющуюся – и, закинув голову, вылила в себя остатки чужого вина.
– Если это принятый в здешних местах способ начинать разговор, то я не смогу тебя поддержать. У тебя в кружке ничего не осталось, – Юлиус был несколько обескуражен. Однако девушка была ничуть не расположена поддерживать беседу в рамках логики и отвечать на заданные вопросы.
– Счастье, – жрица подперла щеку ладонью и воззарилась на мошенника влажными глазами. – Муж, дети, куры. Или собаки. А я сижу тут. В плаще. И пью. А может, надо жить?
– То есть пока ты сидишь тут в плаще и пьешь, это не считается жизнью? – Фраза вылетела до того, как Юлиус спохватился, что в этом разговоре на достойный ответ рассчитывать не приходится. Однако девушка парировала гораздо лучше, чем это делали некоторые гораздо более трезвые собеседники.
– Это считается служением. Дионису. А я вот думаю. Может, пожить, как все? То есть как женщина? А то сейчас никакого смысла. Молюсь. Ем. Сплю. Пью.
– Ты думаешь, появление детей, собак и мужа сразу принесет бездну смыслов?
– Ничего ты не понял. Все говорят, что так надо и положено. Вот я и тоскую. Ну, ты понял.
Юлиус не очень разделял чужую тоску по спокойной и счастливой семейной жизни, особенно когда о ней вещают первому попавшемуся собеседнику, дыша винными парами. Однако из вежливости кивнул. Раз. Другой. Третий раз он кивнул гораздо энергичнее и расплылся в улыбке.
– Хочешь, милейшая, я тебе помогу? – проникновенно вымолвил он и попытался накрыть ладонь девушки своей. Жрица от неожиданности спрятала обе
