пришли детские стишки:
и еще:
Стоп! Это уже лишнее. Кстати, стихи, пришедшие на ум, оказались про ветеринара! Забавно!
Я огляделся. До боли знакомые вещи: иконы в красном углу, кресло-качалка, покрытое клетчатым пледом, старинная этажерка из красного дерева и китайская ваза на ней. А еще огромное зеркало в бронзовой раме, прислоненное к стене. Я подошел к нему и взглянул на свое отражение. Непослушные обычно мои светлые волосы торчат в разные стороны, как будто меня ударило током (в принципе практически это со мной и произошло), рубашка застегнута не на ту пуговицу, одна вообще оторвана. Кто теперь за мной ухаживать будет? Я стал рассматривать зеркало, вернее, раму. Это было настоящее произведение искусства. По углам зеркала сидели драконы, выпускающие из ноздрей клубы дыма и огня. На их спинах сидели фигурки в остроконечных шляпах, с метлами в руках. Это ведьмы? Похоже. Я погладил одного из драконов по морде, и мне показалось, что по поверхности зеркала побежали волны, как по водной глади озера расходятся круги после падения камня. Я зажмурился и, встряхнув головой, снова уставился в зеркало. Нет! Показалось.
Я немного поплакал, поцеловал бабушку в лоб и, вздохнув, отправился заниматься организацией похорон.
После прощания с моей бабулей все ее немногочисленные соседушки разного возраста сидели во дворе за столом и вспоминали ее добрым словом. Некоторые истории были очень забавными и поучительными. Как-нибудь расскажу. А заодно они обсуждали недавние события, происходящие в нашей деревне, ну и во всем мире, конечно.
– Да, бабоньки, приходили ко мне опять эти двое, ногами топали, – сказала одна из них.
– Это те два стриженых «бобика» с золотыми цепями на бычьих шеях? Так они не кусаются, – сказала другая.
– Еще как кусаются! Два пожара за последнюю неделю вам ни о чем не говорят? – сказала первая. – Васенька, а у тебя еще упыри эти не были? – Я отрицательно помотал головой. – Варвара их на порог не пускала. Да и боялись они ее как огня. Знала она какое-то слово заветное. Ты разобрался уже в ейном «хозяйстве»? Может, найдешь какую травку у Варвары?
– Что это ты, Матрена, задумала? – всплеснула руками вторая бабка. – Уголовный кодекс нарушить хочешь?
– Почему сразу нарушить? – сделала брови домиком Матрена. – Я просто хотела предложить почистить им кишечник немножко, ну и мозги можно, если они у них имеются, конечно. Это же уголовно ненаказуемо?
– Ты что, на обед их пригласить хочешь? – сказала третья соседка. – Ну, тогда понятно! С твоей стряпней ни один желудок не выдержит. – Все засмеялись, а Матрена обиделась. – Ой, девочки, а слыхали, че в Ливии-то творится? Ужас просто! – как ни в чем не бывало продолжала эта соседка, и разговор переключился на мировые проблемы.
Когда все разошлись, я вернулся в дом, осмотрелся. За стеклом в буфете стояли надписанные баночки разных размеров. Я взял одну из них. «Черная Вдова» сушеная, гласила надпись. Я взял другую: «Сколопендра Гималайская» бальзамированная. Хм… Что это? Откуда это все у деревенской знахарки?
Все это надо осмыслить. Буду рассуждать логически. Почему я этого не замечал раньше?
Я начал вспоминать детство. Ласковые руки бабушки, ее тихий, что-то нежно шепчущий голос… Стоп. Шепчущий! Точно! Загово?р! А эти бесконечные отвары, микстуры, настойки, экстракты и порошочки! Многое теперь в бабулином поведении становилось понятным. Да, но обычные деревенские колдуньи не сушат пауков, ящериц и прочую гадость. Сдается мне, что я еще очень многое узнаю о нашей семье. Я представил себе мою бабулю верхом на метле, летящую на Лысую гору. Интересно, где эта метла? И какое волшебное слово надо сказать, чтобы она полетела? А права на управление метлой нужны? И кто их выдает? Так, значит, все женщины нашего рода водили дружбу с нечистой силой? Сколько вопросов, на которые пока что нет ответов. Да, бабуля, не вовремя ты меня оставила.
Я отправился в сарайчик-лабораторию, чтобы оценить размеры наследства и подумать, что мне со всем этим делать. Сарай встретил меня тишиной и запахами сушеных трав. По стенам располагались полки с баночками, скляночками и коробочками. Я взял одну из баночек, открыл и собрался понюхать.
– Я бы не советовал тебе этого делать, – услышал я голос из самого темного угла. Я не из трусливого десятка, но от неожиданности чуть не упал. Вгляделся в полумрак, царящий в сарайчике, и заметил маленького взлохмаченного человечка с бородой, в вышитой косоворотке и лаптях.
– Почему? – глупо спросил я.
– Ну, потому что ты покроешься сыпью и будешь чихать непрерывно в течение трех дней.
Я быстро закрыл баночку и поставил ее на место.
– А вы, собственно, кто? – опять задал я дурацкий вопрос.
– А ты как думаешь?
– Невежливо отвечать вопросом на вопрос.
– Ишь ты! Домовой я, дом оберегаю от лиха разного. Еремой меня зовут. И давай уже на «ты», к чему все эти церемонии?
– А меня – Василий. Скажите, а домовые бывают женского пола? – спросил я и сам оторопел от своей наглости.
