– Наш Верховный – просто раб! Был рабом и останется навсегда! Слабым, бесхребетным, причитающим над проворовавшимся беспризорником, который не задумываясь ткнул бы его ножиком в бок за медную искру!
– Раб – ты, Холд. Раб своих схем и мыслей. Ты не способен понять великодушие такого человека, как Вирд. Всех измеряешь своей меркой, а когда этой мерки не хватает, ты решаешь, что измеряемый вовсе не выше тебя, а просто встал на табурет. Ты хитришь и извиваешься и думаешь, что остальные подобны тебе. Но ты не с тем сел играть, Холд. Тебе не выиграть ни у меня, ни у Вирда. У нас еще достаточно и ума, и Силы Даров, и везения, чтобы, отказавшись от твоих гнилых систем, создать новые – честные и справедливые, предотвратить катастрофу и приструнить зарвавшихся Мастеров Силы. А Верховного ты просто не знаешь, обзывая слабым и бесхребетным. Он сломит
Хатин встал.
– Куда?.. – вскинулся Холд.
– В тюрьму.
– Советника из Семи – без суда…
– …можно лишить права голоса и посадить под замо?к, пока суд этот не состоится. Вот ты и посидишь в подземелье.
Холд смотрел на Кодонака с нескрываемой ненавистью, его глаза горели, а змеиный разум работал над способами, как избежать наказания.
– И еще… печальная новость для тебя. Вернее, даже две… Внуки Палстора, одного из которых ты надеялся посадить на трон, оказались детьми не короля, а совершенно других мужчин.
– Этого не может быть!
– Может. Ты просчитался. Мило Второй был бесплоден, его исцелили только недавно, в Ливаде. А твои праправнучки обманули и тебя и своего отца. Сердце графа этого не выдержало – он скончался…
Холд сник, вмиг осунулся, побледнел… Неужели род и семья на самом деле так много значат для него? Для этого беспринципного, лживого вора…
– Но есть и хорошая новость, – продолжил Хатин, – малыш Мило – Одаренный.
– Что? – Холд еще больше нахмурился. – Как это узнали?..
– Не стану утруждать тебя долгими рассказами, но Эдрал Инаси никогда не ошибается. И ты будешь смеяться – у него боевой Дар! Более того, он, похоже… Стратег!
Холд действительно рассмеялся – тонким, истеричным хохотком.
А Хатин задумался: о семье, потомках, содержании, желании Одаренных владеть имуществом, обиженных городских Советниках… И о том, что в чем-то Холд прав – Тарии нужны перемены…
Глава 28
Объятия смерти
Противоположного берега Тасии-Тар почти не видно – так она широка. На той стороне в туманной дымке рассвета стоят сотни тысяч смаргов в боевых порядках. Их ведет Элий Итар… «прочтенный» брат… Вирд чувствует его силу: он изменился, утратил последнее человеческое, что в нем было. Он стал бурей во плоти, ветром разрушения, ураганом, не знающим покоя. Он больше не человек. И Вирд чувствует это, словно ветер поет о смерти в душе Вирда, а не в душе Элия…
Вирд знает, что на этот раз поединка между ними не избежать. Ему предстоит сразиться с тем, кто ему дороже брата, по капризу одного из Путей… А еще ему предстоит сегодня послать на смерть тысячи тарийских воинов: стоять здесь до тех пор, пока он не возьмет победу, какой бы тяжелой и кровавой она ни была. Армия Атаятана не перейдет Тасию-Тар! Враг еще не знает, что Вирд сегодня нарушит перемирие – на три месяца раньше срока. В Тарии разгар зимы. Здесь все укрыто снегом, но Тасия-Тар не замерзла. Боятся ли смарги холодной воды?.. Нужно выманить из дворца Атаятана остальных из Первого Круга… Тогда… она сможет… попытаться… Самое тяжелое, самое трудное, самое невыносимое из всего предстоящего ему сегодня – отпустить Элинаэль, больше… самому направить ее, ведь только он будет знать нужный момент. И он не имеет право на страх, промедление или сомнение. Она должна отправиться во дворец к Древнему, как только тот останется один… Втайне Вирд надеялся, что Атаятан-Сионото-Лос, узнав о его атаке, захочет лично возглавить армию, прикажет переместить себя сюда – и Вирд сам наденет на Атаятана оковы и убедится, что Древний беспомощен, и не способен причинить вред Элинаэль… Но тогда… в городе под куполом… Атаятан, убивший, засыпая, Этаса, тоже был беспомощен… Вирд содрогнулся. Нельзя сейчас думать об участи, постигшей Огненосца Этаса – Элинаэль такая участь минует!
Здесь, на берегу великой реки, – последний заслон. Он поставил все на эту битву. Он бросил сюда все силы Тарии и силы их союзников. Со стороны Межигорья идет император Хокой-То во главе пятидесятитысячной армии, кроме того, у него четыре тысячи эффов, измененных Вирдом. Из Ливада по пятам смаргов следуют еще сорок тысяч воинов союзных сил … Под Аштайрисом Вирд оставил тридцать тысяч тарийцев – их бывший северный, ныне восточный заслон. Еще тридцать тысяч – под Тайреном. На берегах Тасии-Тар – четыреста тысяч тарийских солдат, но только двести из них хорошо обучены и имеют боевой опыт. Готов сражаться и Золотой Корпус – все боевые Одаренные Тарии, студенты в том числе, и добровольцы – мирные Мастера.
