Вселенной должны были сопровождать сто самых лучших коней, сто самых красивых наложниц из разных монгольских племен, сто самых сильных и отважных нукеров и тысяча рабов для обслуги. Когда все это было помещено в гробницу и проведен поминальный обряд, сыновья и жены Чингисхана покинули долину. Могилу засыпали землей, а поверх прогнали несколько табунов коней, дабы скрыть ее местонахождение. Затем те, кто занимался погребением, поднялись на окрестные сопки, на которых стояли отряды стражников. Они убили всех землекопов, а их, в свою очередь, убили другие воины, охранявшие внешний периметр вокруг долины. На этом все не закончилось – на воинов-палачей напали личные тумены сыновей Чингисхана, находившиеся поодаль, и перебили их всех. Таким образом, локация была полностью зачищена, секретность соблюдена, причем настолько, что до сих пор никто не может толком сказать, где находится погребение, хотя его столетиями искали охотники за сокровищами и археологи со всего мира.
Еще мне на память приходит фраза из какой-то книги про пиратов, читанной еще в детстве: «Мертвые не кусаются». Я пытаюсь предугадать ход событий, представить, как все будет, чтобы найти способ вовремя соскочить, и понимаю, что такого способа нет. Если даже я сумею уйти от Костыля здесь, в Центруме, меня все равно достанут на Земле.
Господи, в какое дерьмо я вляпался!
– Так и будешь молчать? – интересуется Костыль.
Мне, признаться, уже до фонаря его вопросы, у меня своих накопилось выше крыши. Не выдержав, иду ва-банк:
– Костыль, мы сейчас, типа, в одной лодке, поэтому скажи честно, я не обижусь: если бы все шло по плану, ты убил бы меня там, на болотах?
Он гасит ухмылку, смотрит на меня своими маленькими злыми глазками и тихо говорит:
– Дурак ты, Гонец. Подумай сам, что помешало бы мне сделать это после гибели группы? То, что ты владеешь какой-то информацией? Поверь, существует огромное количество способов развязать человеку язык. Я вполне мог бы связать тебя спящего, например, еще когда мы ночевали в цистерне, а потом спокойно ломать тебе пальцы и резать на кусочки, задавая один и тот же вопрос: «Кто и где?» Поначалу ты бы орал, ругался, пытался соврать… Обычно допрашиваемый ломается через час-полтора, а к исходу второго часа ты бы уже умолял меня выслушать себя.
– Ты откуда… все это знаешь?
– От маленького и двугорбого, – отмахивается Костыль. – Мы все учились понемногу. И лишь немногие – помногу. Так что не ссы, Гонец, убивать тебя у меня нет никакого резона, мы делаем одно дело. А чтобы ты успокоился, скажу следующее: ты – главная гарантия того, что я получу свои деньги. Мой-то контракт, как ни крути, завязан на тебя.
Я облегченно выдыхаю. А ведь верно, как мне раньше это не пришло в голову!
– И кстати, – говорит напоследок Костыль, – раз уж ты завел этот тухлый разговор, дружески предостерегаю тебя от резких движений в мой адрес. Во- первых, потому, что без меня тебе вряд ли удастся доставить «посылку» по назначению, а во-вторых, на Земле тебе тоже, как и мне, понадобится свидетель, который смог бы подтвердить кое-какие нюансы. Так что…
– Я понял, Костыль. Мы теперь вроде двух альпинистов, висящих на одном шнуре над пропастью. Если один выпустит веревку, второй тоже разобьется.
– Ну и слава Первому Кузнецу, что ты это понял, – кивает Костыль, сует руки в рукава и закрывает глаза.
Глава пятая
Когда «арфа» под руками капитана вновь запела и «музыка» раскатилась по всему воздушному судну, дирижабль резко пошел на снижение. У Сотникова заложило уши, руки-ноги сделались ватными, под ложечкой возникла колючая пустота.
– Держись, амиго! – крикнул Эль Гарро. – Над хребтом висит циклон, нам придется пробивать облачность.
Сам капитан пошире расставил ноги, и «арфа» зазвучала по-новому – резкие и низкие аккорды вплелись в общий поток звуков, ритмично повторяясь, как гитарные рифы в какой-нибудь композиции стиля хеви-метал.
У Сотникова желудок опять подкатил к горлу, в ушах зазвенело. Отступившее было похмелье навалилось с новой силой. В этот момент тонкий, пронзительный свист покрыл собой все прочие звуки.
– Проклятие! – закричал Эль Гарро. – Гриффон!
– Что? – не понял Сотников, борясь с приступами дурноты.
– Иди сюда! – Капитан обернулся, глаза у него были совершенно бешеные. – Быстрее!
Олег бросился к «арфе».
– Смотри… – Эль Гарро ткнул в третью сверху полоску. – По моей команде будешь дергать ее пальцем вот здесь, почти посредине. Понял?
– Кажется, да… А что случилось? – пролепетал Олег, испуганно вертя головой. За окнами рубки висела мгла, по стеклам косо бежали, догоняя друг друга, дождевые капли.
– Грифон вырвался! – Эль Гарро повернулся и ринулся прочь с подиума. Полы плаща капитана взметнулись, словно крылья.
– Грифон… – стараясь протолкнуть в себя вставший в горле комок, прошептал сухими губами Сотников. – А единорогов тут нет, случайно?
Оглянувшись, он увидел, как Эль Гарро что-то делает у крайнего стеклянного цилиндра. Раздался щелчок, и капитан перешел к следующему. Снова щелчок…
