приблизительно в двух с половиной метрах от Эми. Джон глянул на пулю, на замершую Эми, и ему не понадобился я, чтобы пробормотать: «Прямо в нее», хотя я бы все равно это сказал.
— Хорошо, хорошо. Давай подумаем. Что, если мы... - начал Джон.
— Один из нас должен умереть.
— Ну, это не обязательно.
— Или она пройдет сквозь ее сердце или сквозь сердце одного из нас, стоящего перед ней, и позволяющего это сделать.
— Херня. Это не обязательно должно быть твое сердце. Ты можешь, например повернуться боком, подставить бицепс, и получить пулю в руку, поставленную перед собой.
— Такая пуля как эта... Джон, ее скорость 800 метров в секунду. Ее сделали так, чтобы пробивать каски и бронежилеты военных. Она раздробит кость, разорвет легкие и достанет до сердца, так или иначе.
— Ты этого не знаешь...
— Я знаю, потому что Маркони был прав. Я знал, что он окажется прав. Им все еще нужна гребаная жертва. Иначе это не закончится. Это - как счет, и он должен быть оплачен. Кто-то должен умереть.
— Прекрасно. И жертвой буду я.
— Нет, у тебя не выйдет.
— Дэйв...
— Ты что не понимаешь - здесь есть определенная система... ну, просто подумай об этом. Это должен быть я. Это правильно. Это вписывается в ход событий. Ты сказал, что время не потечет снова, пока мы не сделаем то, что мы, как предполагается, должны. Если перед этой пулей станешь ты, мы останемся тут навсегда. Время не пойдет, пока этого не сделаю я.
— Прекрасно. И пусть себе стоит. Мы пойдем куда-нибудь. Куда захотим. Справим нужду со Статуи Свободы. Пересечем пешком океан и попадем в Париж с застывшими туристами. Мы получили все время в мире и мы используем его. Мы объедем весь мир, ты и я.
Я покачал головой. «И оставим тут эту штуку, замершую перед ее сердцем. Зная, что мир может прийти в движение в любую секунду? Нет, я никогда не смогу расслабится, зная это. Мы будем где нибудь с той стороны планеты, когда она внезапно получит пулю в сердце и умрет здесь в одиночестве, взывая ко мне. И ее последней мыслью станет вопрос где я? Нет. Я потратил всю свою жизнь, чтобы отложить то, что как я знал, должен сделать. Хватит.
— Ну и пошел ты.
— Ага. Пошел.
— Погоди! Ты можешь оставить записку. Ну как прощальную записку для нее.
— Мне не на чем написать.
— У тебя есть содержимое своего тела. Напиши на асфальте. Своим дерьмом.
Я уставился на него. «Да, Джон, давай сделаем это последним воспоминанием Эми обо мне. Я имею в виду, как только время пойдет снова, все это просто появится перед ней. То есть с ее точки зрения, она поднялась сюда, потом мерцание в глазах, а потом внезапно перед ней появляюсь мертвый я, и надпись "Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, МАЛЫШ" на асфальте, выполненная размазанным человеческим дерьмом."
— О, боже, сделай это! Ты будешь легендой!
Он засмеялся. Засмеялся и я.
— Пока, мужик, - сказал я Джону.
— Просто... просто подожди, ок? Спешить ведь некуда. Есть целый список вещей, которые я должен тебе сперва сказать...
— Нет, нет. Действительно нет. Что бы ты не думал мне наговорить, я уже все это знаю. Поверь мне. Просто... если ты выберешься отсюда, не...
Я подумал и покачал головой.
— Просто не трать себя впустую. Ты понимаешь?
Он почти незаметно кивнул.
Я кивнул на Эми и сказал: «И позаботься о ней.»
— Она сама заботится о себе, если ты не заметил. Увидимся с другой стороны.
— Ага, - я так не думал, - У тебя есть телефон?
— У меня твой телефон. Хочешь, чтобы я кому-то позвонил?
— Нет. Тебе нужно снять видео. Как только время начнет двигаться я имею ввиду.
У меня было чувство, что время запустится, как только я встану в нужную позицию. «Давай сделаем это.»
Я глубоко вдохнул в последний раз, я фигурировал и встал приблизительно в полуметре от пули, ее острый наконечник был направлен прямо мне в грудь. Меня застрелили прежде, чем это причинило мне хоть какую-то боль. Впрочем, у меня было ощущение, что я так этого и не почувствую. Я подумал,
