— Да, наверное.
— Ниггер в Белом Доме.
— Ага.
Ковбой ушел. Он засунул свой бумажник в задний карман, и я представил, как он выскакивает назад под действием силы натяжения ткани. Я схватил DVD и продолжил сдирать наклейки.
Я получил письменный выговор шесть недель назад из-за того, что в мою смену было украдено больше дисков, чем у любого из двух других менеджеров. Не знаю, что я должен был делать, чтобы остановить их, кроме как бежать и ловить детишек, которые пытались вынести товар. Я решил, что проблема в том, что магнитные противокражные наклейки, на которые срабатывала сигнализация, были приклеены на боксы, а не на диски, так что вору требовались лишь минуты, чтобы понять, что им нужно всего лишь вынуть диск из коробочки и засунуть в карман, оставив коробочку и противокражную наклейку. Да, в этом городе люди действительно настолько бедны, чтобы не могу позволить себе компьютер и интернет, чтобы просто скачивать пиратское кино.
Так что я написал сердитое письмо в головной офис, утверждая, что противокражная система идиотская, и если они действительно хотят, чтобы люди не крали диски, то противокражные наклейки нужно клеить на сами диски. Они согласились, и мы с двумя другими сотрудниками потратили около двенадцать часов, наклеивая эти жесткие маленькие наклейки на все новые поступления. План сработал великолепно, до самого четверга, когда покупатель принес чертовски исцарапанный диск, потому что наклейка оторвалась внутри проигрывателя и застряла в лотке, которому для извлечения диска пришлось прорваться через неё. Через два дня клиент принес сломанный DVD-проигрыватель. Когда диск застрял в нем из-за наклейки, клиент сломал лоток, пытаясь вынуть диск.
Меня в тот день не было на работе. Я был на одном из своих многочисленных больничных. Но когда я пришел, меня уже ждали двадцать-семь писем от менеджеров и региональных руководителей, а также других людей, о которых я никогда не слышал, которые писали мне, что все противокражные наклейки должны быть сняты со всех дисков к пятому ноября.
Я упомянул это на тот случай, если вам вдруг интересно, за каким чертом мне понадобилось приходить на работу в разгар того, что напоминало заражение монстрами-паразитами. Суть в том, что если бы я взял еще один больничный, меня бы уволили, и если бы не успел избавиться от наклеек в срок, меня бы уволили, и даже если бы я смог отбрехаться от одного увольнения, то я бы чертовски уверен в том, что от двух не сумею точно. А если бы меня уволили, то вскоре общество решило бы, что я не заслуживаю своего электричества, воды в доме и еды. И они были бы правы. Если вы считаете, что это плохая причина, чтобы прийти на работу в разгар этого всего, тогда, думаю, вы все еще живете с родителями.
Взглянув на экран, я увидел кое-что новое. Запись с камеры наблюдения внутри госпиталя. Цветную, но с таким количеством кадров, что люди перемещались по коридору рывками по пять футов. Кадр с женщиной, бегущей в ужасе. Картинка переключилась на студию и пожилого мужчину в костюме, которого они пригласили в качестве какого-то эксперта. Затем снова включилась картинка с камеры наблюдения, и я застыл.
Я услышал звук падения диска на стойку.
Я действительно видел это?
Пошел повтор. На первом кадре Фрэнки в холле больницы держал медсестру за горло. Запись пошла вперед. В кадре появилась охранник с вытянутой рукой, пытающийся успокоить Фрэнки. Следующий кадр – те же персонажи, лишь конечности изменили положение. Похоже на один кадр в секунду. В следующем было то, что меня проняло.
В верхней части экрана появился черный человек. Черный в смысле целиком, с головы до пят. Плотная черная фигура. На следующем кадре секунду спустя, его уже не было.
Я пялился в экран. Он снова переключился на журналиста. Субтитры отставали, но я вроде бы не увидел никаких упоминаний о загадочной фигуре в холле.
Сотовый взвыл. Я снял трубку.
— Да.
— Дэйв? Ты можешь подойти к телевизору? – сказал Джон.
— У меня есть один под рукой. Я видел.
— Ту штуку в холле?
— Ага. Черный человек.
— Человек-тень.
— Да неважно.
— Это уже не шутка, приятель.
— А это и раньше не было шуткой, Джон. Куча людей погибла.
— Ты знаешь, о чем я. Тебе лучше сегодня спать с арбалетом.
— У меня его нет. Полиция конфисковала его, помнишь?
