- Иногда.
— И я могу предположить, что если вы приезжаете и говорите им, что источник их страхов не является сверхъестественным, им не становится легче, так? В том смысле, что они хотят, чтобы стук на чердаке оказался призраком, а не белкой, застрявшей в дымоходе.
— Наверное, да.
— Вот видите, страх – это лишь еще одно проявление чувства собственной незащищенности. Больше всего на свете люди хотят оказаться правы. Даже насчет собственной ужасной участи. Если мы верим, что за углом притаилось чудовище, готовое разорвать нас на части, мы скорее предпочтем, чтобы это оказалось правдой, нежели ошибиться и выглядеть глупо в чужих глазах.
Я молчал, оглядевшись в поисках часов. У него их не было, вот ублюдок.
— Так, несколько лет назад, когда я выступал на конференции в Европе, позвонила моя жена и начала утверждать, что стен в прачечной пульсируют. Именно так она и сказала. Пульсируют, словно живые. Она описывала это как гудение, которое едва ощущалось в комнате. Я предположил проблему с проводкой. Её это… Скажем так, возмутило. Через три дня, как раз перед тем, как я собирался ехать домой, она позвонила еще раз. Ситуация ухудшилась. Теперь гудение в стене стало уже слышимым уже во всем доме. Она не могла уснуть. Она чувствовала вибрацию, как будто что-то неестественное готовилось прорваться в наш мир.
На следующий день я вернулся домой, где обнаружил свою жену сильно расстроенной. Я сразу же осознал, почему мое предположение о неисправной проводке было столь оскорбительными: это был звук чего-то живого, чего-то огромного. Так что несмотря на буквально валившую меня с ног усталость и смену часовых поясов, я не придумал ничего лучше, чем пойти в гараж, взять инструменты и вскрыть стену. Угадайте, что я там обнаружил.
Я не ответил.
Угадайте!
— Я не уверен, что хочу знать.
— Пчелы. Они построили целый улей стене, от пола до потолка. Десятки тысяч пчел.
Его лицо озарилось от рассказа этого забавного анекдота. А почему бы и нет? Ему же за это платят.
— Так что я одел перчатки и шляпу, обмотал лицо жениным шарфом и облил улей инсектицидом. Я убивал их тысячами. Только потом я осознал, что пчелы достаточно ценны, и местный пчеловод действительно приехал и забрал весь улей совершенно бесплатно. Наверное, он бы и сам мне доплатил, если бы я не поубивал так много в самом начале.
"Хм..."
— Понимаете?
— Да, ваша жена думала, что там чудовище, а оказалось, что это пчелы. Так что и моя маленькая проблемка наверное тоже всего лишь пчелы. Не о чем волноваться.
— Боюсь, вы не поняли. В тот день оказалось, что очень могучий и чрезвычайно опасный монстр существует на самом деле. Спросите у пчел.
За 36 часов до Вспышки
— Видишь меня? – спросил я.
— Ага, - ответила веснушчатая рыжая девчонка на экране моего ноутбука. У Эми Саливан были собранные в хвостики волосы, которые я любил, и огромная ироничная футболка с небрежно намалеванным орлом и американским флагом, которую я ненавидел. Она была на ней словно палатка.
— Как прошел сеанс? – спросила она.
— Господи Иисусе, Эми, нельзя начинать разговор со своим парнем с вопроса о том, как прошел его назначенный судом сеанс психотерапии. Такое нужно смягчать.
— Ой, извини.
— Это чувствительный вопрос.
— Ладно, забудь.
— Приедешь на День Благодарения? – спросил я.
— Ага. Скучаешь, да?
— Ты знаешь, что я не могу быть сам по себе.
— С тобой все будет нормально? - сделав паузу на очередной глоток чая, спросила она, - Не по поводу психотерапии, а вообще?
— Твоей, эмм, соседки по комнате нету?
— Нету.
