панцирные пластины, ощерившиеся острыми лезвиями, вроде тех, какие имелись на доспехах собак в Клане. За спинами у каждого был закреплен огромный квадратный ранец, высотой от середины бедер почти до верхушки шлема. И в этих ранцах горел огонь, самый настоящий, источающий клубы черного дыма. В руках неизвестные воины держали оружие, представлявшее собой длинные трубы с широкими раструбами, причем от каждой трубы тянулся к ранцу толстый гофрированный шланг. Время от времени из раструбов вырывались струи горящей жидкости, заставляя пылать все, к чем такая струя прикасалась. Пылали кусты, пылали разбегающиеся мутанты, пылал сам бетон, по которому горючая смесь без труда разливалась огромными лужами.
– Это чистые… – уверенно произнес Макс. – Понятно, почему их тут богами считают.
– Полный отрыв башки, – прошептал Борис.
– Кажется, они пробиваются к воде. Может, хотят катер остановить?
– Чем ты его остановишь на таком расстоянии? – поразился Борис.
– Это чистые! – ответил Макс. – У них что угодно может быть, даже ракеты!
Словно в подтверждение его слов, из-за куч щебня выскочили еще четверо, держа за четыре ручки один большой и тяжелый ящик. У этих ранцы за спинами были намного меньше, но в них тоже горел огонь.
– Кажется, они через этот огонь пропускают воздух для дыхания, чтобы убить вирус, – поежившись, предположил Борис.
– Точно ракеты! – с тревогой сказал Макс. – Надо их гасить, пока не поздно!
Пока бойцы с раструбами и тяжелыми ранцами расчищали порт от мутантов, в прямом смысле выжигая их, четверо уложили ящик, открыли его и вынули один из двух лежащих внутри контейнеров с ракетами теплового наведения. Один водрузил контейнер на плечо, остальные отшагнули в сторону, чтобы не попасть под реактивную струю при выстреле.
Макс прицелился и дал из автомата, одну за другой, две короткие очереди. В этот момент ракетометчик активировал спуск, но рухнул, сраженный пулями, раньше, чем ракета покинула пусковое устройство. В момент пуска труба контейнера оказалась направлена не в сторону уходящего катера, а почти вертикально вверх. Ракета начала разгоняться, оставляя позади густой шлейф белого дыма, но вместо того, чтобы ее тепловое устройство навелось на топку парового котла, оно захватило жар пламени, полыхающего на верхней площадке маяка. Описав широкую дугу, ракета поразила верхушку маяка и разорвалась, круша все вокруг ударной волной. В небо взметнулось грибовидное облако из огня и дыма, а в стороны, на десятки метров, разлетелись крупные обломки бетона. Некоторые из них накрыли бойцов с огнеметными раструбами, из-за чего их ранцы тоже взорвались, разбрызгивая по сторонам горящую смесь. Несколько человек вокруг превратились в бегающие и катающиеся по бетону факелы, пока не затихли, погибнув от ожогов и жара. Но ни один выкрик не огласил округу, видимо, шлемы заглушали любые звуки. Это безмолвие, в пучине которого гибли люди, создавало еще более зловещее впечатление.
Но хотя чистые несли потери, панике никто из них не поддался. Трое выживших, те, что притащили ящик, начали спокойно, как роботы, доставать второй контейнер с ракетой. Но Макс не дал им опомниться, прицельно молотя из автомата, пока не опустел магазин. Борис тут же поддержал его огнем. Часть пущенных ими пуль сразила ракетометчика, а несколько попали в ракету, безнадежно выведя ее из строя.
– Есть! – воскликнул Макс, меняя магазин автомата. – Хрен они теперь Кира достанут!
Но Борис не успел ему ответить. Четверо огнеметчиков, заметивших, откуда велась стрельба, обошли бетонное здание с тыла, и принялись заливать его огнем с четырех сторон. Одна из струй попала на Бориса, за секунду превратив его тело в пылающую головешку, но Макс, разогнавшись изо всех сил и не думая, куда может приземлиться, прыгнул с третьего этажа в темноту, освещенную дрожащими сполохами пламени. Удар в момент приземления оказался сильным, но не смертельным – Макс приземлился в кучу строительного песка. Скатившись с нее кубарем, он рванул в лес и, пользуясь прикрытием шумящих деревьев, обогнул порт за спинами прорвавшихся к воде огнеметчиков. Но он, хотя и утратил оружие, не собирался покидать место боя. Вместо того он пробрался к мостовому крану и, без всяких размышлений, принялся карабкаться по ажурным фермам к кабине. Он понимал, что огнеметчики в неуклюжих шлемах не в состоянии будут заметить его наверху через небольшие смотровые окошки.
Дверь кабины была выворочена вместе с петлями – постарались мутанты, выковыривая изнутри пулеметчика. Но сам пулемет в целости и сохранности стоял на турели, что Максу и было нужно. Опустив ствол, он нажал гашетку и принялся молотить крупнокалиберными пулями во все, что двигалось. Поэтому, когда чистые притащили новый ящик с ракетами, им стало не до катера. Макс так прижал их огнем, что им пришлось попытаться первой ракетой уничтожить его самого. Да только не вышло – пули пятидесятого калибра поразили ракетометчика даже за кирпичной стеной склада, где он пытался укрыться. Ракета снова бесцельно ушла в ночное небо. И лишь когда у Макса от перегрева заклинило пулемет, второму ракетометчику удалось удачным выстрелом разнести в клочья кабину крана. Но и ракет у чистых не осталось. А катер, беспрепятственно покинув фиорд, скрылся за скалистым мысом и ушел в океан, в направлении далекой Исландии.
