другую религию, выдворялись из царства без имущества и права возвращения. В этом же указе царь озвучил право уральцев на конкуренцию, на право организовать любое производства, под строгим запретом вмешательства конкурентов с уплатой виры потерпевшему в пятикратном размере убытков.
Этими двумя документами своё законотворчество уральский царь ограничил, перейдя к вопросам экономики и пополнения царской казны. С присоединёнными землями всё было ясно, булгары платили старые налоги, только распределяли их иначе. С уральцами, никогда не платившими налогов, было сложнее. Сначала Белов официально закрепил сложившееся разделение производств внутри своей семьи, произвёл «приватизацию». Третьяк получал в собственность всё металлургическое производство Прииска, Влада – всю свою же торговую сеть плюс гранильную мастерскую. Золотые россыпи Прииска объявлялись царскими, то есть государственными. К государству же отходили все разведанные шахты и рудники, кроме серебряно-свинцового, дарить технологию извлечения серебра царь никому не собирался, пока.
Почему рудники и шахты? Очень просто, на них работали пленные, так пусть работают на государство, ему принадлежит их судьба. Государственными становились конезавод, корабельная верфь в Уральске, мастерская по изготовлению паровых двигателей, бумажная фабрика, все школы и училища, пороховая фабрика и сахарный завод. Электрическое производство оставалось в руках Арняя, зеркальная мастерская – Зарины, дизельное производство у Попова, остальные мастерские становились собственностью старших мастеров соответственно, в частности, старейшая лесопилка переходила к братьям Лопатам. В личной собственности царя оставалось химическое производство, оружейная мастерская, патронное производство, серебряная мастерская, станочный парк, старый скотный двор с конюшней, дом в Бражинске и дворец в Уральске.
В любом случае, доходов от государственных мастерских не могло хватить на содержание училищ и войск, на закупку оружия. Даже с учётом чеканки золотых рублей и продажи золота ювелирам, даже с учётом личных вложений Белова. Оружие уральцы ещё не продавали, некому. Пароходы тоже не находили сбыта, никто не брал, дорого и непонятно. До получения достаточной прибыли от новых технологий могли пройти годы и десятилетия, а сейчас что делать? Пришлось пойти по пути косвенного налогообложения. Все придуманные Беловым товары, вернее принесённые в этот мир с его подачи, объявлялись государственными. И с производства этих государственных товаров частники облагались пятипроцентным сбором от цены продукции в казну. Сюда подпадала значительная часть уральских товаров, начиная от полюбившихся зажигалок, стеклянной посуды, кос-литовок, валенок, сахара и леденцов, русских печей, прочей мелочи. Заканчивая всеми радио- и электротоварами, зеркалами, огнестрельным оружием и огранкой самоцветов по «беловскому методу».
Заставляя других мастеров платить двадцатую долю дохода в казну, Белов не жалел пасынка, падчерицу и самого себя. Зато теперь он патроны не отдавал бесплатно, а продавал Кудиму или горожанам Бражинска за хорошие суммы, покрывавшие его издержки. В казну потекли тонкие ручейки отчислений от мастеров и платежи за руду, которых хватило не только на содержание пленников, школьников и дружины. Летом к ним присоединятся пароходные билеты, рекомендованные цены были доведены до капитанов. К удивлению царя, как раз экономическими изменениями никто не возмущался. Многие мастера и торговцы поддержали эти изменения, почувствовав в них предоставленную свободу производства и торговли. До этого, получая что-либо бесплатно, все ожидали подвоха, понимая, что бесплатный сыр бывает только в мышеловках. Мастера ждали, что их продукцию в трудный момент просто заберут для нужд царя, торговцы опасались того же.
Чтобы упорядочить учёт доходов и расходов из разных карманов, пришлось обзаводиться государственным аппаратом. Как говаривал вождь мирового пролетариата Ленин: «Социализм – это учёт и контроль». До социализма уральцам страшно далеко, но хороший учёт необходим даже царям. К концу зимы как-то постепенно образовался добротный, но небольшой чиновничий кабинет, куда вошли казначей, налоговики, таможенники, пара других хозяйственников, все из числа недавних выпускников училища, и уже привычная Белову команда: Ждан, Кудим, Сысой, Сурон, Третьяк, Железко, Влада и другие. Чтобы легализовать команду советчиков, пришлось указом создать Царский совет, включив туда своих воспитанников, но именовать их по занимаемым должностям. Для автоматической замены советчиков в будущем, при выходе в отставку или гибели. Одновременно пришлось обозначить их совещательное право, но с возможностью наложения вето на решения царя при стопроцентном голосовании всего совета против предложений государя.
Параллельно с административными проблемами царь занимался постройкой дельтаплана, но это для души и, как правило, в ночное время. Днём Фёдор Васильевич ладил снегокат, спроворил его он быстро, к середине февраля. После этого катался на диковинном сооружении по камскому льду, занесённому снегом, распугивая зверей и случайных встречных. Обкатав первый образец, Попов занялся модификациями, усиливая лыжи и устраняя недостатки, выявленные при испытаниях. До конца марта он выстроил ещё две модели, способные устанавливаться на катера. По его чертежам на верфи занялись постройкой двух плоскодонных катеров, дядя Федя надеялся довести их скорость до сорока вёрст в час и больше.
Белов работал не так производительно, но его творение вызвало значительно больший эффект. Когда стрекочущий дельтаплан после двадцать восьмой попытки ровно оторвался от снежной поверхности замёрзшей Камы и полетел, восторгу зрителей не было предела. Однако, потеряв два раза воздушный поток и чудом не сорвавшись в штопор, царь отказался от участия в полётах. Всё равно, грузоподъёмность получилась нулевая, слишком тяжёлым были двигатель и сам аппарат. Государь решил попробовать с парапланом и одновременно работать над постройкой небольшого гидроплана. На параплан элементарно не хватило необходимого количества шёлка, самолёт требовал большей подготовки.
Получилось, что единственным результатом полёта на мотодельтаплане стало появление группы энтузиастов, занявшихся постройкой самолёта. Избавленный от необходимости личного участия в постройке аппарата, Белов не бросил саму мечту летать. Из справочников и различных энциклопедий он
