Хыграг, молодой ученик члена Совета шаманов, Мудрейшего Ымхыга, валялся на теплом валуне, уставившись в небо и балдел. А что — тепло, тихо и никто не стоит над душой, заставляя что-то делать… ну что еще нужно для полного счастья? Нет, Мудрейший, уезжая в свою очередную инспекционную поездку, надавал ему тучу всяческих поручений и заданий. Но до его возвращения оставалось еще два полных дня. Так что до того момента, когда надо было начинать делать вид, что ты все время отсутствия учителя в поте лица исполнял порученное, оставалось еще не менее полутора суток. Ибо заниматься непосредственно тем, что ему повелел Мудрейший, Хыграг совершенно не собирался. Потому что Ымхыг был уже настолько стар, что частенько забывал свои собственные поручения и повеления. Но признаваться в этом даже себе было выше его сил. Поэтому, даже если бы его молодой ученик старательно и со всем своим прилежанием исполнил все, что повелел ему его учитель, толку для него от этого все равно особенного не было бы. Ибо свой прогрессирующий склероз Мудрейший успешно (ну как ему казалось) маскировал постоянным недовольством, каждый раз утверждая, что ученик опять все сделал не так, не то, да и вообще тупой как пробка. Так и чего тогда напрягаться? Лучше уж провести столь удачно подвернувшееся свободное время в свое удовольствие.
В этом городе-порту они с учителем появились с чрезвычайно важной миссией…
Земля Глыхныг была достаточно древней страной. И по людским меркам, и по орочьим. Нет, были на свете страны, которые формально могли считаться куда более древними. Но именно, что только формально. Потому что возраст страны измеряется не в днях, годах или даже веках. Он меряется совершенно в иных мерах. Имя им — поколения… Поколение людей меняется каждые двадцать пять лет, гномов — уже сто пятьдесят, а, скажем, у эльфов новое поколение может прийти на смену предыдущему только лет через двести пятьдесят. А может и не прийти… У орков же поколения меняли друг друга каждые пятнадцать лет. Так что те страны, возраст которых в привычных большинству разумных мерах счета времени был больше, чем у земли Глыхныг, были созданы расами, которые живут долго. И потому их не формальный, а реальный возраст, то есть посчитанный правильно — в поколениях, был намного меньшим, чем у земли Глыхныг. Так что она была древней страной… А страны — они как люди. И за долгое время своего существования, страны обрастают множеством привычек, мифов, символов и традиций, которые могут быть совершенно нигде не записаны, никогда и никем не утверждены, но… именно они, как правило, должны соблюдаться куда ревностнее, чем любые писаные законы. Даже если за несоблюдение этих законов в них прописаны самые строгие кары, а за несоблюдение традиций никаких формальных наказаний вроде как никем нигде не предусмотрено. Но вот подишь ты…
В принципе, все эти привычки и традиции, естественно, совсем не являются абсолютно незыблемыми и вечными. Но, как правило, для того чтобы отказ от них прошел… ну, скажем так, не особенно болезненно, требуется либо очень долгое время, либо… либо нужно, чтобы со страной случилось что-то очень страшное — война, мор или нечто вроде потопа, на фоне чего отринутые привычки и традиции покажутся чем-то совсем незначительным. А лучше всего, если эти привычки еще и станут неким препятствием к выживанию. Если же нет — может полыхнуть так, что страну просто разнесет на куски…
Земля Глыхныг была древней страной. И потому Совет шаманов во главе с Верховным шаманом Хылагом прекрасно понимал, что объем и частота «мясного налога» являются одной из тех самых традиций, на которых она и держится. Как и всю опасность ее нарушения. Но… справиться с этим «но» Совет шаманов оказался не в состоянии. Уж слишком многое оно обещало…
И результат оказался вполне ожидаемым. Покорное и забитое «мясо» сначала глухо заволновалось, потом не так уж глухо, а затем… «мясо» побежало из страны как тараканы с кухни, когда проснувшаяся утром хозяйка зажигает первую лучину. А ведь для того, что затеял Совет шаманов его требовалось очень и очень много. Причем чем ближе была поставленная цель, тем большее количество жертв требовалось алтарям. А число потенциальных жертв, вследствие начавшихся в стране процессов, наоборот, стало резко падать. Но дело было даже не в этом… Главная опасность для земли Глыхныг заключалась в том, что в головах отчаявшегося «мяса» начали возникать крамольные мысли о том, что хозяевам земли Глыхныг можно сопротивляться. И не только возникли, но и распространились настолько, что людишки начали вновь брать в руки оружие… Ну, то есть какое оружие — рыбачьи остроги, косы, насаженные на древко вертикально, зерновые цепы, один конец которого был оббит железом или утыкан гвоздями и так далее. То есть на самом деле особенной опасности для закаленных в боях воинов-орков все эти стихийно возникшие отряды не представляли. Но сбившееся в них «мясо» дралось и… гибло. А на алтарь можно было положить только еще живую жертву. Трупы же для жертвоприношений были совершенно бесполезны. Еще же большее увеличение «мясного налога», в целях добора необходимого числа жертв, как это предлагали сделать некоторые вожди, должно было не столько купировать, сколько еще больше усугубить ситуацию…
О том, как выйти из этого заколдованного крута, ломали голову очень многие. Но первым выход предложил именно какой-то шаман. А как же иначе? Ведь шаманы — это высшая элита орков! Самые мудрые. Самые могучие. Самые грозные. Самые… тут Хыграг разинул пасть и смачно зевнул…
Кто именно был этой светлой головой, молодой, но уже весьма ушлый ученик Мудрейшего Ымхыга узнать так и не смог. Хотя очень старался. Потому по Ахлыг-Шигу ходили упорные слухи, что автором идеи был отнюдь не кто-то из старых и мудрых, а чуть ли не такой же ученик. Ну, или, молодой, только что посвященный шаман. Потому что иначе интерпретировать эпитет «сопляк», услышанный им во время беседы учителя с одним из его приятелей было чрезвычайно трудно… И если это было так, то этот парень явно имел светлую голову и должен был далеко пойти. Так что если как-нибудь зацепиться за него сейчас, пока он еще никто, и у него своей команды… ух, какие перспективы открывались!
Как бы там ни было — предложенная идея оказалась вполне себе продуктивной. Она заключалась в том, что если уж нет никакой возможности прекратить бегство «мяса», то стоит хотя бы организовать его движение в том направлении, в котором его можно будет легко перехватить. Тем более что