— Да, дело серьёзное, на шаляй-валяй эту историю не проканаешь. Я бы на твоём месте не рассиживался. Серые тебя только в Третьем Астрале не достанут.
— Да кто они вообще такие, эти Серые, — испуганно спросила Ирина. — Они хотя бы люди?
— Нет, — как отрезал Саша. — Серые — это наши кукловоды. Если угодно, тайное мировое правительство. Если ты хоть немного знаешь историю нашей цивилизации, то согласишься, что Серые — существа без жалости. Нет в их организмах такого свойства. Во всём остальном они намного способнее нас.
— А зачем им мы, люди? — удивилась Ирина. — Вместо игрушек?
— Нет. Всё дело в Третьем Астрале. Не даётся он им. Нам, убогим, даётся, а им нет. Откровенно говоря, и людям не всем этот Астрал даётся. А по какому принципу идёт отбор — Серые не знают. Потому и присматривают они за всем человечеством. Хотят понять, как им до Рая добраться. Новый порядок там установить. Хрена им, а не Третий Астрал. Ну, помчали наши городских?
— А я тебе о чём! — воскликнула Ирина. — Хватай мешки, паром отходит.
Они сели в кресла рядом друг с другом, и Саша включил музыку на своём сотовом. Необычная мелодия помогла Ирине расслабиться, лёгкость растеклась по всёму её телу. Она почувствовала, как Саша взял её за запястье, потянул сначала легонько, затем крепче и вытащил из физического тела. Ирина начала двигаться сквозь нечто вроде эфира. Эфир постепенно сгущался в серый туман, размывая представление о времени и пространстве. Вселенная растворилась в серой бесконечности…
И вдруг Ирина обнаружила себя посреди проезжей части знакомого городка. Но на этот раз всё было иначе. Диваны в беспорядке стояли посреди улицы. Столы буквы «О» вовсе пропали. Пахло чем-то затхлым.
— Смотри, как тут интересно, — сказал Саша, сев для проверки на диван. — Знаешь, а ведь я впервые в Третьем Астрале в физическом теле. Потому и гонялся за тобой.
Но Ирина не слушала его. Тревога с каждой минутой всё больнее сжимала её сердце.
— Алё, тут живые есть? — крикнула она с силой безмерного отчаяния.
День седьмой
Когда рассвело, Ольга отправила Рыжего Клоуна на поиски безопасной тропы и, пока он отсутствовал, под страховкой Сергея Николаевича-Шефа осторожно сползла к подножию каменного пика.
За ночь топь стала не такой угрожающей, но для надёжности выломали у столов ножки и привязали к обуви. Идти трудно, зато ноги не так утопали в зелёной жиже. Сергей Николаевич-Френд почти восстановился, но только физически. Его морально-волевые качества опустились ниже Марианской впадины. Он делал только то, что просил Сергей Николаевич-Шеф. Дубли, оказывается, и в самом деле могут отлично ухаживать друг за другом.
Когда уставшие, но почти счастливые спасатели и их спасённый подошли к городу, все ясно услышали истошный крик Ирины:
— Алё! Тут живые есть?
Все повернулись к Сергею Николаевичу-Френду, и поняли, что он почти умер то ли от счастья, то ли от глупости. Рыжий Клоун и Шеф подхватили его с двух сторон и выволокли на проезжую часть.
Ирина увидела, как мужчины тащат её Серёжу, и едва не упала без чувств.
— Жив он! — крикнула Ольга. — Только нервы у него в кровавых мозолях, вот его и подтаскивают.
Пока влюблённые убеждались, что оба вполне живы, все окружили нового пришельца.
— Кто это? — тихо спросила Света, кивая на него.
— Это Саша, ваш проводник, — представила юношу Ирина. — Это за ним меня посылал Серёжа. Сама я бы вас на Землю не вернула. Саша очень талантливый, можете доверять ему абсолютно. Но его время здесь ограничено. Надо спешить. Те, кто возвращается с ним, давайте прощаться. Света?
Света бросилась в объятия Санто-Лано и зарыдала в голос.
— Девчонки, быстрее лапайтесь, — со счастливой улыбкой поторопил их Сергей Николаевич-Френд.
В ответ Света пробулькала что-то странное:
— На фиг, я свою Ланку не брошу. Мы тут остаёмся.
— А как же папа? — удивились все.
— У него незаконнорожденных наследников до обеда в окно не перекидать. А меня там никто не любил. Ольга права, мучила я своих девчонок хуже Салтычихи. Если вернусь, кто меня сюда в другой раз пустит? И останется моя Ланка одна во всей Вселенной. Нет, мы остаёмся.
Ирина повернулась к Владимиру Кирилловичу, но тот, только что весело улыбавшийся, вдруг закручинился.
