— Мальчишка говорит, что машина накрыта зеленым брезентом. Он заглянул внутрь. Говорит, что видел коробку с компакт-дисками и книги.
Нессим выхватил у него телефон.
— Что за книги? — резко бросил он в трубку.
— Не знаю, — ответил паренек. Голос звучал испуганно. — Они на иностранном языке.
Нессим вспомнил, что видел в номере Нокса книги по археологии.
— Они с картинками?
— Да.
— Что за картинки?
— Какие-то развалины. Ну, вроде тех, что раскапывают в пустыне.
Нессим сжал кулак.
— Оставайся на месте, — распорядился он. — Мы уже едем.
2
— Розеттский камень? — переспросил Рик, щелкая фотоаппаратом. — Кое-что знаю. То же, что и все. А что?
— И все-таки, что ты знаешь?
— Большой камень. Вроде стелы. Черный базальт или что-то в этом роде.
— Вообще-то гранит, — поправил Нокс. — И не черный, а серый с розоватыми прожилками. Почернел он от воска и лондонской грязи.
— Надписи на трех языках, — продолжал Рик. — Иероглифическом, демотическом и греческом. Нашли его в Розетте люди Наполеона. В семьсот девяносто девятом, так?
— Так.
Они остановились у второго рисунка, похожего на первый. Рик сделал два снимка — вспышки прорезали темноту.
— Решили, что находка может дать ключ в расшифровке иероглифов. Начали искать остальные фрагменты. Кто-то сказал, что камень стоит столько же, сколько и алмаз его размера. — Он пристально посмотрел на Нокса. — Так мы за этим охотимся? За кусками Розеттского камня?
— Нет.
— Те парни так ничего и не нашли. Камень вообще-то был не из Розетты — его просто доставили туда как строительный материал. — Стены почернели, как будто от сильнейшего пожара. Запекшуюся глину прорезали огромные шрамы. — А полыхало тут неслабо. — Рик снова вскинул фотоаппарат.
— Ты рассказывал о Розеттском камне, — напомнил Нокс.
— Да. Надписи скопировали, и началась гонка — кто быстрее расшифрует. Прорыва добился Жан-Франсуа Шампольон. О результатах он рассказал где-то в восемьсот двадцатых.
— В восемьсот двадцать втором, — уточнил Нокс. — Двадцать седьмого сентября, в пятницу. Многие и поныне считают эту дату днем рождения современной египтологии.
Рик пожал плечами.
— Там еще много чего, всего не расскажешь.
— Что ж, неплохо. Но кое о чем ты не упомянул.
— О чем же?
— О самой надписи. О том, что в ней говорится.
Рик невесело рассмеялся:
— Верно. Честно говоря, и не помню.
— Не ты один. Великий памятник, можно сказать, культовый, а что написано, того почти никто не знает.
— Просвети.
Нокс направил фонарик вверх. Под лучом тускло блеснул белый мрамор портала с изображениями волка по обе стороны.
— Это так называемый Мемфисский декрет. Надпись сделана в ознаменование восшествия на престол Птолемея Пятого Эпифана. В сто девяносто шестом году до рождения Христа. Золотой век Птолемеев к тому времени благополучно завершился. Во многом, конечно, благодаря Птолемею Четвертому.
— Парень все промотал, — кивнул Рик, опускаясь на колено, чтобы щелкнуть волков.
