автомобильный телевизор, немного перепаянный умельцами из лагерей. Дешево и сердито.
Собственно, в самой операции захвата я участвовать не должен. По-хорошему – я должен был сидеть сейчас в Ростове и опрашивать Кубинца, вернувшегося с ходки оттуда, – обязательная процедура, тем более что я его куратор. Но вместо этого меня дернули сюда, на всякий случай. Просто из тех, кто работает, немногие имеют опыт работы с русским ваххабитским подпольем. У меня он был – я в Поволжье работал до того, как все здесь началось.
Кошу я под бандита. Машина тоже откровенно бандитская – «гелик». То есть «гелендваген», «Мерседес G-класс». Хотите совет? Есть бабки – берите. Нет бабок – тоже берите, подержанную. Уникальная машина! Мне она чуть больше лимона обошлась, еще немного потратил на перекраску – и получил тачку, которая смотрится на все пять. Простая, неубиваемая, особенно если до середины нулевых год выпуска, при этом – рама, механические блокировки, простой кузов, который не проблема в любой мастерской заварить – восстановить. И что самое главное – машина выпуска восьмидесятых отличается от машины, выпущенной пару лет назад, небольшими деталями. Пока все гнались за дизайном – «Мерседес» работал над качеством. Так что мой вам совет, не берите всяких «крузеров», «рейнджей», «широких» – берите «гелик», не прогадаете.
Машина самопально бронирована в мастерской, оснащена приваренными к раме тяжелыми бамперами-отбойниками и набита оружием. По-другому здесь нельзя. Несмотря на то что в России запрещено автоматическое оружие – здесь оно, считай, у всех. Военная зона. Лично у меня в машине всегда лежит «калашников» и «МР5». Последний я купил на приграничном рынке. По словам продавца, его сняли с тушки польского громовца, но я в это не верю. Если верить всему, что тут говорят, получается, что личный состав относительно небольшого «Грома» за время войны поменялся несколько раз. Напрягает год выпуска – восемьдесят первый. Скорее всего, все-таки с кого-то из прибалтов, туда в свое время НАТО свои мобзапасы скидывало. Автомат был хоть и старый, но качественный, одно слово – немцы делали. Я поставил на него израильское цевье с рукояткой, зенитовский блок лазер-фонарь и крон с прицелом. Скорее всего, именно им я и буду работать, если припрет. Городская застройка, из автомата опасно шмалять. Пистолет, пулемет – самое то.
Но «калашников» у меня тоже есть. Обычный сто четвертый, который я дополнил по своему разумению. Жаль, что сейчас «ЭОТЕК» по разумной цене не купить, санкции, но у меня остались с давних еще времен – им ничего не делается, надежные, как камень. Ну и остальное… по мелочам.
Машина эта моя, личная, и бить я ее не хочу. Проблема в том, что служебные – слишком все одинаковые. И мало кто подумает о том, что в «гелике» может быть кто-то, кроме бандитов.
Поскольку перехватчики[14] всегда работают парами – в машине я не один. Так-то я один работаю – жизнь приучила не доверять людям, но «на войну» в одиночку ходить нельзя. Почему? А вы попробуйте вести машину и стрелять одновременно… это только в кино хорошо получается. Поэтому сзади у меня сидит Децл. Это кличка такая. Паренек из лагерей, он в семнадцать лет уже воевал с бандеровцами. Великолепный стрелок – вот и пусть сидит сзади, за руль я его все равно не пущу. Он один из тех немногих людей, которым я отчасти доверяю, это напарник Кубинца. Куба пошел на дело один, потому что так было нужно. А я взял на дело Децла, потому что был нужен напарник. Вот такой расклад…
Теперь – в чем суть операции. Исходя из той инфы, которая у нас была, и той, которую мы получили от того чеченского урода, – мы просекли, что в Астрахани будет встреча между представителями украинских нацистов и местным ваххабитским подпольем. Где – чех этого не знал, но наработки у нас были. Мы контролировали больше тридцати «точек», в отношении которых у нас был интерес. Точки, в которых жили родственники, жены известных нам джихадистов, точки, в отношении которых была получена информация, что это явка боевиков. Точки эти контролировались техническими средствами двадцать четыре часа в сутки. Как? Ну… способы разные бывают, некоторые с беспилотников, благо они сейчас дешевые, некоторые – со скрытых камер наружного наблюдения, расположенных… друг, а может, тебе и ключ от квартиры дать, где деньги лежат? Неважно, где расположенных, в общем. Веб- камера – хорошая вещь, дешевая, маленькая, установить, запитать, подключить к сети – да нет проблем. Получив информацию, мы сели на камеры и начали отслеживать активность. И один из адресов «дал флажок» – то есть проявилась подозрительная активность. Именно его мы и намерены брать.
В адресе этом живет вдова установленного боевика, ликвидированного при попытке устроить теракт в Саратове. Марина Калачева, но предпочитает, чтобы ее звали Марьям. Она местная, из Астрахани, из небогатой семьи – отца застрелили во время разборки браконьеров. Где-то познакомилась с парнями, парни оказались ваххабитами. С одним из них – у нее был никях, то есть «мусульманский брак», от никяха этого родился ребенок. Вообще, если поговорить с мусульманскими правоведами, с авторитетными людьми – выясняется, что понятием «никях» ваххабиты прикрывают самый банальный блуд: никях невозможен без родителей невесты и не предполагает, что после никяха невеста должна ложиться в постель. Но ваххабитам на это плевать: средний срок жизни русского ваххабита, принявшего радикальный ислам и вставшего на джихад, – полтора года, и за эти полтора года они берут от жизни все, что могут. Жених забрал Марину к себе на родину, в Саратов, где через несколько месяцев был уничтожен при штурме конспиративной квартиры. Против Марины ничего не было, ее вызвали в прокуратуру, вынесли предупреждение. А что еще можно сделать, если вся ячейка уже в райских садах Фирдауса, свидетелей нет, баба клянется, что ничего про делишки своего мужика не знала – уходил рано, приходил поздно, иногда и вовсе не приходил. А то, что она вела страничку в «ВКонтакте», где призывала русских принимать ислам, ну, это ничего не значит, да. Родители жениха ее прокляли и не приняли, она вернулась в Астрахань, поселилась одна, но адрес ее взяли на контроль, на случай чего. И сейчас у нее в адресе как минимум трое, из которых как минимум один – в федеральном розыске.
Сейчас еще бандеровцы подъедут, послушаем, что они говорить будут, – и зайдем в адрес. Аллаху Акбар, короче…
Адрес был старым, построенным еще при усатом вожде двухэтажным зданием, рассчитанным на восемь квартир. Наверное, когда-то это было элитным жильем, мечтой советской семьи, большинство из которых прозябали тогда в деревянных бараках. Балкон, кухня, комнаты… все, как у людей.
