казалось, и вовсе удалился на совещание с собственным разумом, потому никак не реагировал ни на слова матери, ни на поддакивания младших.
— Вы даже не представляете, насколько прекрасна эта девушка, Соль, — сокрушалась матушка. — Такая надолго в невестах не засидится. Эх, если бы только не болезнь, мой ребенок сейчас был бы счастливейшим из мужей! Но я верю, что у них еще все получится! Вы ведь здесь! А значит, у него есть шанс на семейное благополучие!
— Я подобные дела не организовываю, — буркнула я.
— Ох уж этот ваш колючий нрав, — вновь расплылась в улыбке Филиция. — Вы знаете, мне даже нравится! — воскликнула она.
На данное замечание слов у меня уже не нашлось. Я решила, что пусть болтает, ведь чтобы ее заткнуть, мне, похоже, придется ее убить. Потому я просто занялась тем, зачем, собственно, пришла. Я перепробовала все, что было на столе. Но ничего так и не нашла. Потому все, что мне осталось, — так это предаться самой мрачной меланхолии. Когда же уже этот Рэйнхард встанет и возвестит всех, что поел, мать его за ногу! Но вместо этого он с задумчивым видом счищал шкурку с ярко-алого сочного яблока и, похоже, намеревался еще и нарезать его тонкими ломтиками прежде, чем съесть.
— Конечно, Елена надолго одна не останется, — с толикой презрения в голосе вклинился в разговор Эрдан, — ведь не просто так она племянница императора…
Я едва не поперхнулась от такой новости, но вовремя успела запить ее водой.
— Да, второй такой партии нам уже не устроить, — покивала Филиция. И можно было на самом деле подумать, что эта дамочка имела непосредственное участие в устройстве будущего своих детей. — Хоть и рождена была от младшей сестры, но все же императорская кровь, — мечтательно причмокнула она. — Гербы Ариен и Гридас, какое чудное цветовое сочетание…
Я устало прикрыла глаза. Более бредового разговора, чем происходил на данный момент, я, пожалуй, в жизни не слышала. А если учесть, что, помимо всего прочего вслух озвученного идиотизма, цветом Ариен был красный, а Гридас — зеленый, то «чудесное цветовое сочетание» было бы чудесным, даже если сочетать пришлось буро-коричневый и нежно-розовый. Стоило матери Эрдана открыть рот, как меня начинало ощутимо потряхивать от едва сдерживаемого раздражения. И с каждым произнесенным ею словом оно лишь нарастало.
— Ах, — печально вздохнула она, — если бы не эта треклятая болезнь! Так не вовремя…
И именно это слово, брошенное ею как нечто само собой разумеющееся, окончательно разбило остатки моего самообладания. С силой обрушив сжавшийся кулак на стол, я и не заметила, как жалобно взвизгнула фарфоровая посуда вокруг меня. Все, о чем я могла думать сейчас, — с каким бы удовольствием вмазала бы этой полоумной.
— Как жаль, — усмехнулась я, — что ваш…
— Я закончил, — оборвал меня на половине фразы Рэйнхард, поднимаясь из-за стола. — Пойдемте, Соль, у нас еще дела.
Да что за на хрен!
— Сынок, позволь Соль договорить, я уверена, ему хотелось сказать что-то очень важное, — этот тошнотворно приторный голос был хуже клинка в сердце.
— О, — елейным голосом ответила я, встречаясь взглядом с этой женщиной, — всего лишь хотел согласиться, что это охренеть как удобно — знать точно, когда кто-то решит скопытиться. Можно столько всего запланировать заранее. Спасибо за завтрак, — кивнула я.
— О… конечно, — пробормотала Филиция, все еще улыбаясь и оборачиваясь к собственному мужу, который, похоже, с ней не общался из принципа самосохранения: — Дорогой, я не поняла…
Дальше слушать я уже не могла.
— Твоя приемная мать точно не умственно отсталая? — поинтересовалась я, стоило дверям закрыться за нашими спинами.
— Моя мать… — задумчиво проговорил он, — самое жестокое и прекрасное создание моего дома. И я вас очень попрошу, Соль, не тревожить ее.
— Что, прости? — прищурилась я.
— Она… обладает двойственной природой — и никогда не знаешь, как она отреагирует на те или иные вещи.
— Так все же с головой у нее нелады? — прямо поинтересовалась я.
— С головой, — с нажимом сказал Рэйн, — у нее все в порядке, с реакциями — беда. Она не всегда такая, но бывают периоды, когда с ней лучше соглашаться и не спорить лишний раз. В такие дни Димитрий обычно просто молчит. Это все из-за дисбаланса силы…
— Она нестабильна?
Рэйн лишь коротко кивнул.
— Ее источник не был готов, когда ее выдали замуж и она начала половую жизнь, потому…
— Фон силы скачет, а с ним меняется и характер…
— Конечно, вы должны были слышать о подобном, — кивнул он.
— Я знаю, что это такое, но в такой ярко выраженной форме встречать не приходилось.
— Мы не афишируем это, просто стараемся подстраиваться…
