как-то иначе.
— Что ж, хорошо, но вам следует иметь в виду, что от хозяина хранить секреты у меня нет ни единой причины, — вот так вот, посмотрим на твою реакцию.
— Возможно, мне удастся найти ее для вас? — натянуто улыбнувшись, предположил декан.
— Смотря как постараешься, — хмыкнула я, проходя мимо него.
— Возможно, вашему ассистенту стоит обождать вас в вашей аудитории? — снова предположил он, как только мы с Китом зашагали следом за деканом по коридору.
— Зачем?
— Ну, я могу предположить, что разговор будет приватным…
— Он все равно идиот, — пожала я плечами, — вряд ли что-то поймет, даже если очень постараться объяснить. А если потеряется, так мне перед его матушкой неудобно будет, бедная так мечтала, что мальчик поумнеет с годами, но кому возраст в этом помогал?
— Так он правда не понимает, о чем мы говорим? — подозрительно сощурившись и смерив взглядом молчаливого Кита, который, судя по всему проникшись ролью, разинув рот рассматривал роспись, что украшала административное крыло, поинтересовался Эдор.
— Ну, не то чтобы совсем, — призадумалась я, — так, в общих чертах. Все равно, — отмахнулась я, — запомнить не сможет.
— Даже запомнить?! — поразился Эдор. — Что же это за недуг?
— Идиотерия обыкновенная, — с умным видом изрекла я. — Степень обострения зависит от фазы луны, и в полнолуние он даже может быть заразным, если случайно плюнет на свою жертву.
— Да вы что?! Впервые слышу о таком…
— Да, да, — грустно покивала я, — очень редкая в Иртаме болезнь…
В этот момент я замолчала, так как декан пораженно замер посреди коридора и, казалось, даже не был в состоянии ни моргнуть, ни сделать вдох.
— Что-то не так?
— Полнолуние… — потерянно прошептал он.
— Да, я же говорю, в полнолуние он может заразить того, на ком…
— Позавчера было полнолуние! О боги…
Нахмурив брови, я подошла к декану со всей серьезностью, в то время как Кит вовсю хохотал, повернувшись к нам спиной, отчего могло показаться, что у него начались конвульсии.
— Он что, плюнул на вас? — зачем-то потрогав его лоб и оттянув ему нижние веки, поинтересовалась я.
— Я не знаю, вроде бы нет… — не слишком уверенно прошептал декан.
— Мне очень жаль, — грустно прошептала я.
— Неужели ничего нельзя сделать, если подобное произошло? Должно быть средство, ведь прямого контакта не было…
— Конечно, вероятность очень мала, потому стоит сжечь одежду, в которой вы были, и ту, с которой она соприкасалась позже… незамедлительно! Всем нужно заняться этим как можно скорее, хотя, конечно, вероятность крайне маленькая. И еще необходимо три дня пить настой семиголовника по пятьсот миллилитров, не меньше.
Что ж, будет весело: судя по воодушевленному лицу Эдора, нас ждут три дня беспробудного пьянства преподавательского состава и массовое сожжение белых простыней. Наконец-то… В печь лжеправедные одежки! Я бы еще зло расхохоталась, но мы, кажется, пришли.
— Я оставлю вас, хорошо? Надо оповестить преподавательский состав о профилактических мероприятиях, — поспешил ретироваться декан, останавливаясь перед тяжелой дубовой дверью.
— Конечно, — понятливо кивнув мужчине, согласилась я и, стоило ему уйти, обратилась уже к Киту: — Останься тут, хорошо?
Мальчику идея явно не понравилась, но спорить тем не менее он не стал.
— Если что, просто позови, — довольно воинственно заявил он, отходя к противоположной стене.
— Ладно, — усмехнулась я, признавая, что это довольно приятно, когда есть кто-то, кто пытается позаботиться о тебе. Пусть я и понимаю, что вряд ли у него это получится, но хотя бы ему не все равно.
Я решительно потянула на себя тяжелую резную дверь из красного дерева, чтобы тут же шагнуть внутрь. Из-за пасмурной погоды в комнате царил полумрак. Как оказалось, это был чей-то рабочий кабинет, судя по обилию книжных полок и внушительному рабочему столу, сразу за которым было огромное окно, зашторенное газовой тканью. У самого окна стоял мужчина — казалось, что он не заметил моего появления, но я понимала, что это иллюзия. Мужчина был одет в дорогую, расшитую серебряными нитями темно-синюю тогу, его почти золотые волосы крупными волнами спадали до самых плеч, широкий разворот которых и поистине царственная осанка говорили о многом. Ему не нужно было представляться, чтобы окружающие понимали, что имеют дело с аланитом, привыкшим властвовать и повелевать. Так или иначе, но чего хотел таинственный гость, мне было неведомо, а он не спешил посвящать меня в свои тайны.
