королевства боялась, опасались чрезмерного усиления и без того могущественного герцога. Отдавать баронство явным противникам герцога – значит оскорбить лояльного вассала. Дабы сделать решение менее политизированным, корона устроила торги. Борьбу за землю на открытом аукционе вели три основные группы: Ал Клонели, купеческая община Тира, за которой, скорее всего, стоял граф Кэролайн, давний недруг герцога, и бароны Рица. Стартовая стоимость земель, на которых проживало около пяти тысяч душ, оценивалась в пять годовых рент, то есть около тридцати тысяч золотых. Торги на удивление прошли вяло, и земли оказались куплены по начальной стоимости Алексом, сыном Рогина, оружейника.
На самом деле поместье купили Рицы, Кэролайны и Клонели в складчину – каждый ссудил мне по десять тысяч золотых в залог покупаемого баронства. По кабальному договору заемщик должен был отдать кредиторам фактически двойную сумму. Магнаты Таленгара приобрели поместье барона по цене, устроившей всех, кроме казны. Торги и борьба могли взвинтить цену, а так минимальные затраты. Клонели вообще, скорее всего, покупали свою часть земель на деньги, взятые в замке барона и вырученные за имущество казначея.
Меня держали на коротком поводке. По соглашению между мной и тремя представителями кланов вся рента с имения до выплаты долга в тридцать тысяч золотых уходила Рицам, Клонелям и Кэролайнам, и этот срок был ограничен пятью годами, по истечении которых я должен оплатить весь долг разовым платежом. Чего никто, естественно, не ждал. Потому земли через пять лет благополучно уходили в счет гашения займа трем семействам в равной пропорции. Ну, либо к тому времени вельможи договорятся, и владения, скорее всего, достанутся кому-то одному, выкупившему доли остальных. В любом случае высшие сановники королевства рентой оправдывали свои вложения, а потом получали прибыль на конечной продаже. Вот такая беспроигрышная торговля.
Моя кандидатура устроила абсолютно все стороны. Герой, купец, не принадлежу ни к одной группировке, хоть и вассал Клонеля, но не приближенный, а самое главное – за мной никто не стоит, и что я найду тридцать тысяч золотом через пять лет, представлялось куда как сомнительным. Дополнительным плюсом послужило то, что моя семья пострадала от действий барона и казначея.
Вариант такого решения вопроса с баронством предложил лод Лонденель. Мне в качестве бонуса списали три тысячи золотых долга (видимо, Кэролайны и Рицы презентовали по тысяче) и от короны достался титул дворянина, вассала короны, а то как-то стыдно такие владения купцу передавать. Барона дать было слишком жирно, а лода – как раз. Естественно, управление баронством осуществляли доверенные лица трех кланов. Моя персона не имела права даже появляться там. Единственно, юридически никто не мог препятствовать торговле с айвами – с меня, пусть и номинального хозяина, брать какие-то сборы выглядело бы верхом циничности. Ну и еще я выторговал участок земли вдоль Весновки напротив моего нового поселения: там удобнее всего было строить завод, да еще имелись кое-какие далеко идущие планы.
Сразу навалилась куча дел. Приехали мастера из Балха и Штира, куча переселенцев. Работа Огла прошлой зимой дала отличные результаты – люди прибывали как большими группами по пятьдесят – сто человек, так и отдельными семьями. Добравшихся расселяли в бараки на берегу Весновки, слава богам, не тронутые ларогцами. Расти отправил караван с провизией и инструментами, а всех прибывших взял в оборот Фатт. Первостепенной задачей было строительство плавильных печей и кузниц. Рэнди, забрав айвов, организовал огромный караван из ста повозок и отправился за первым грузом «отрыжки Скаринга», как у нас называли чугун.
Технология строительства небольших плавильных печей была отработана в Риттене до совершенства. Хоть проект и не менялся в течение нескольких столетий со времен Империи, вносить какие-то улучшения я просто не мог. Знания мира Виктора – не панацея. Там, чтобы понимать что-то в металлургии, требовалось учиться годами, да и знания того, как построить огромный металлургический комбинат, мало могли пригодиться в строительстве вот такого относительно малого производства. Все ошибки и недочеты здесь исправлялись опытным путем. И естественно, стоили денег. Потому все делалось ровно так, как в Балхе и Штире. Самым большим преимуществом будущего дела станет дешевое сырье, и, как написано в одной исторической книжке Виктора, ковать железо, переплавленное из чугуна, было намного проще. Ну и вторым немаловажным преимуществом являлась пока что низкая цена на древесный уголь. Рабочей силы хватало, а леса, купленные у герцога, не столь истощены, как в Штире, где налоги дворян на вырубку леса, транспортировка и дорогая рабочая сила делали уголь просто золотым.
К осени мы уже поставили три плавильные печи и две кузницы. Фатти довел до ума жатку. Я просто предложил приделать шесть параллельных тонких стальных полос к двум сваренным из полос же шестиугольникам, а получившуюся бандуру заставили вращаться путем привода от колес жатки. Стальные полосы заменили человека, который нагибал колосья к срезавшим их лезвиям и проталкивал в короб. Шестеренками регулировалась скорость набивания колосьев, а чтобы найти оптимальный вариант, сделали несколько комплектов приводов и потом проверили их уже в поле. Сделать саму конструкцию легкой и прочной также оказалось непростой задачей.
Потом возникла масса вопросов с подбором материала для привода, и все следовало сделать так, чтобы комплектующие легко заменялись, и жатка могла работать без особых проблем несколько сезонов. Новым для нашего мира стала проблема стандартизации. Чтобы удешевить процесс, Фатту поставили задачу сделать опытный экземпляр, а потом по нему клепать остальные. Чтобы наладить производство, требовалось и самое основное – эталон, от которого будут отталкиваться остальные мастера. Потом потребовалось изготовить отливные формы для шестеренок и измерительные инструменты для сверки размеров. Ведь метрологии в этом мире не существовало вообще.
Пришлось нанять множество людей. Не хватало даже просто обученных грамоте и счету специалистов, и несколько наемных учителей обучали кузнецов и плавильщиков из переселенцев. К ним добавились помощники, которые делом не владели, но могли работать в качестве подмастерьев.
