кассы. Мы с ним зарабатываем следующим образом: вечером Дарен встречается со мной и говорит, что он продал за день. Лавка их работает по мелочи: гвозди, замки, ткани, мыло, свечи… В общем, все, до чего дотягиваются руки закупщиков Надла. Я, если есть в наличии, закидываю ему в лавку товар, идентичный тому, который он продал днем раньше. Дарен снимает с кассы излишки. Как результат, у него все в порядке по кассе, и с остатками товара, и карманы полны. Товар покупается по цене в среднем процентов на тридцать ниже обычной, а продается по розничной. Выгода составляет семьдесят – восемьдесят процентов. Дарен из этих денег получает треть, но он доволен: по сути, для него никакого риска и труда, а прибыль идет.
Думаю, по этой схеме смогу привлечь еще трех-четырех приказчиков, есть такие на примете, сегодня их и обработаю. Так что если, тьфу-тьфу, все пойдет, как задумано, прибыль обещает быть неплохой. Изначально я думал, что Дарен никак не прельстится моим делом, а теперь понял, что тут есть на чем сделать деньги, – как бы не вырастить себе конкурента. Деля же продажи на пять-шесть приказчиков, я, во-первых, закрываю риски, связанные со сложностью продажи товара, а во-вторых, мои партнеры будут думать, что работают с подростком, который в лучшем случае имеет один золотой в месяц.
– Мам, привет, а… на завтрак блины?
– Конечно, дорогуша! Что-то мой лежебока сегодня рано, Марион еще спит. А ты куда сегодня собрался? Вроде отец сказал, что к учителю Трентону ты ходить не будешь?
– Не, мам, не на уроки. Хотя теперь с Вилотом буду заниматься, но ему удобнее вечером, поэтому к ужину буду поздно. И, мам, сегодня куча дел. Наверное, на рынке пообедаю с отцом или Леером, ты не волнуйся.
– Будь осторожен, родной.
– Хм… мам, вроде в Клонеле живем, а не на границе, все будет хорошо.
Умял тарелку творога, десяток блинчиков с медом и сметаной, запил все двумя кружками молока и ринулся в город. Уф… слава богам, с Трентоном покончено. Отец понимает, что знания, полученные от напарника – эх, привязалось это слово, его там, на Земле Виктором зовут, – глубже и обширней тех, которые дает Трентон. Но мои успехи в арифметике, геометрии, естествознании надо было легализовать, для этого и потребовался Трентон, высокомерный, дорогой преподаватель, за которым закрепилась слава, на мой взгляд, дутая, умнейшего преподавателя если не королевства, то уж точно герцогства. Отмучившись с ним год, можно было с полным правом считаться умником, и уже никого не удивляли мой быстрый счет или некоторые нетривиальные идеи. Все приписывалось гению Трентона, ну, так оно и спокойней.
С Вилотом отдельная история. Из-за отличий с перезарядкой манозапаса, несмотря на мой четвертый уровень, энергии мне хватало не только на комплекс по долголетию, но и на практику. Вилот обещал отцу, что научит паре фокусов, как раз для такого маленького резерва. Ну и теорию по магии подтянет, всяко пригодится, спас же однажды мой дутый огнешар. Дутый, потому что был просто комком сырой, неорганизованной энергии, а для того, чтобы сделать реальный фаер, надо вначале структурировать его потоки, стабилизировать его в нашей реальности, а уж потом метать. Это не мой лексикон такой богатый и уж точно не дяди Вилота. Просто для себя пространные лекции по магии перевожу на язык Виктора, что гораздо понятнее и точнее для описания тех вещей, которые пытается рассказать учитель. Он, конечно, окончил школу магии, но в душе всегда был боевиком, для которого легче наглядный подход, нежели сложные описания. Поэтому чувствую, что скоро Вилот с теорией покончит и возьмется за обучение всерьез.
Так, кто у нас первый? Пекарь! Точнее, его третий сын Расти. Повезло, Расти в пекарне и сейчас, видимо, не особо занят, так как стоит с булочкой в руках перед лавкой и что-то разглядывает. Расти крепкий, немного полноватый пацан, что неудивительно при таком-то семейном деле. Светловолосый, голубоглазый, он на первый взгляд показался очень мягким, но позже оказалось, что в парне есть стержень. А то, что он не злобный рвач, это к лучшему – мне ведь помощник нужен, а не конкурент.
– Расти, привет!
– О, Алекс, рад тебя видеть. Ты за хлебом?
– Не, к тебе деловой разговор.
– Да… интересно, правда, сейчас заставят муку таскать, но время еще есть. Давай выкладывай.
– Расти, есть возможность неплохо заработать, но нужен помощник. Один не справляюсь. Ты идеальный вариант.
– Отец не отпустит, хотя что за дело?
– Твоего отца беру на себя, а дело по торговой части. Сразу скажу: сейчас ты нужен, чтобы толкать тележку, но позже, думаю, для тебя найдется что- нибудь получше. Платить буду ползолотого в месяц.
– Ого, нормальные деньги. Если решишь с отцом, то я в деле – тележку толкать всяко веселее, чем в жару хлеб печь, тем более тут денег не вижу.
– А где твой отец сейчас?
– Да там, у печки.
– Хорошо – пойду, поговорю с ним.
Так, торговый зал, коридор налево, а вот и пекарня. Отец Расти седоватый, полный, но не обрюзгший мужчина, колдует у печи. У него вкуснейший хлеб в городе, а булочки… Говорят, они частенько появляются даже на столе герцога, и это несмотря на немалый штат своих поваров.
– Дядя Фалди, можно с вами поговорить?
