Остаток пути до Причала они проделали в молчании.
Холодный дом принимает гостей
Фадир мягко опустился, коснувшись копытами промерзшей серой земли. Могучий жеребец переступал с ноги на ногу и недовольно фыркал, чувствуя магию. Грехобор огляделся, и по его замкнутому лицу пробежала тень. Он озирался, вспоминая все, что было связано с этим местом и с тем, что здесь произошло.
Магия.
Его магия выстудила эту землю.
Здесь до сих пор под ногами хрустела и крошилась замерзшая трава, а ветви деревьев под ветром звонко перестукивались, скованные ледяным панцирем.
– Я не был здесь девять лет. – Маг соскользнул на землю со спины крылатого коня. – Неужели так ничего и… не изменилось?
– Нет. – В голосе брата отсутствовали обвинительные интонации. – Эту землю уже не возродить. Здесь даже летом всегда мерзнешь.
Грехобор промолчал и сделал несколько нерешительных шагов в ту сторону, где раньше возвышалась Клетка магов – величественное строение, его первый и последний дом. Место, где он вырос, где его оберегали и защищали, место, которое он уничтожил.
– И… вы не пытались ничего восстановить?
– Мы построили здесь дом и назвали его Убежищем. Разлитой в воздухе магии с лихвой хватило на защиту, а камень, зачарованный дэйнами, стужа сковала так, что не разрушить. Эта защита выдержит все – хоть магию, хоть землетрясение. И что важно, Убежище послушно только нам. – Волоран спешился и закончил: – Но это не потому, что наша магия сильнее.
– А почему же? – Брат заинтересованно обернулся.
– Мы сделали строение… живым. Эти стены не обмануть – они чувствуют колдовство. Они явятся дэйну, но останутся невидимыми для колдуна. Лучшее мое творение, – мужчина улыбнулся с такой гордостью, словно говорил о любимом ребенке. – Я вложил в него душу… точнее, то, что от нее еще оставалось.
– Волоран. – Йен подошел к брату и заглянул в глаза. – Ты словно…
– Посмотри на восход.
Маг повернулся в ту сторону, куда подбородком указал ему дэйн, и на мгновение ослеп – яркий солнечный луч отразился в ледяном хрустале, сковавшем деревья, вспыхнул искрами на седой от инея мертвой траве, скользнул по лицу… Грехобор моргнул и тут же подался вперед, увидев… дом. Неказистое строение с кривыми стенами стояло всего в нескольких шагах. Оно то появлялось, то пропадало – розовые краски рассвета подрумянивали серые стены, и те блестели, будто слюда, – это пронизывали неровную кладку голубоватые нити магии. Приглядевшись, Йен разглядел тонкие морозные паутинки, опутывающие дом, словно ледяная сеть. Йен неверяще посмотрел на брата.
– Это…
– Твоя магия. Дом защищен от колдунов силой мага.
Волоран не мог выразить яснее то, что чувствовал. Все эти долгие, полные одиночества годы, годы злости и обиды, он убеждал себя, будто его брат – его враг, а значит, нужно забыть о родстве. А сейчас вдруг все причины, по которым он не мог простить Йена, показались надуманными и пустыми. И своими словами, объяснением сути дома он пытался неведомо как донести до брата, что простил. Все ему простил. И сам просил о прощении.
Йен застыл. Лишь мгновение они смотрели друг на друга, словно ведя безмолвный разговор, а потом дэйн улыбнулся привычной скупой улыбкой, услышав насмешливую похвалу:
– На диво хорош для дэйна.
Дверь с тихим шорохом скользнула в сторону, словно приглашая гостей внутрь. Волоран прислушался к чему-то, а потом вновь перевел взгляд на мага:
– Я пойду один.
– Но…
– Один. Тебе там нечего делать. Убежище пропустило дэйнов, но, увидев тебя, они вряд ли будут рады. К тому же наш призрак куда-то запропастился, хотя уже давно должен бы стоять тут, так что…
Грехобор кивнул и повернулся к фадиру. Погладил крутой бок горделивого животного и хлопнул по крупу, отпуская. Летун взмыл в небо, сторонясь чужих глаз. Умный. Не попадется на глаза, но будет на расстоянии зова, чтобы при первой возможности прийти на выручку хозяину.
Дэйн глубоко вдохнул морозный воздух и переступил порог Убежища. Здесь ничего не изменилось – серые стены, серый пол, серый потолок, серые провалы окон… Мягкий теплый свет лился из гостиной, и дэйн, ведомый домом, направился туда.
– Ты одна, – сказал он, остановившись напротив женщины, сидящей на медвежьей шкуре и глядящей остановившимися взглядом на рдеющие угли камина. Обитательница дома – красавица с роскошными золотыми волосами, рассыпавшимися по плечам, кивнула.
Видия. Все они были прекрасны – фарфоровые лица, тонкие черты, соблазнительные формы… Одно это уже притягивало взор, а если добавить
