— Отлично! — он даже вскрикнул, на нас прям покосились. После чего он спохватился. — А зверя своего возьмёте?
— Нет конечно, — подивился я его вопросу. — Маловат он ещё.
— Возьмите его с собой, — тут сын старосты изобразил страдальца. — Матросы и гребцы его боятся. Страшный он. Я Вам рюкзак дам на плечи, надёжный, крепкий. Туда его положите, и дело сделано.
— Гм, ну что же, — поразмыслив, я кивнул головой. — Давайте так и сделаем, я надеюсь, что наши дела решатся к общему удовольствию.
Владимир кивнул в ответ, и мы расстались вроде как довольные друг другом. Остаток дня прошёл спокойно, некоторое время я завороженно любовался открытым морем. Бесконечная водная гладь. Красивые, освещённые солнцем волны, и лишь наше небольшое судёнышко рассекает его бесконечные просторы. Романтика и свобода! Пусть оно и игровое, но я его вижу в первый раз. Нет, не в первый, тут я скрипнул зубами. Непрошенно в голову полезли воспоминания о живых родителях. Захотелось убивать всех вокруг без разбора. Почемууу??? Почему я один??? Мысленно сражаясь с собой, уставился вниз, на воду. Вид рассекаемой воды и возможная глубина меня отрезвили. Я вцепился в поручень, тяжело дыша. Плюнул на всё, и пошёл в каюту, тупо отлёживаться и ждать.
Красавчик помог мне скрасить остаток дня. То веселых пофыркиванием, и смешными попытками рычать. Интересно, а у зверей когда голос меняется? Тоже во время полово созревания? Мы чуть боролись для смеха, подурачились на кровати. Я чуть успокоился, но так и просидел в каюте весь день. Еду взял через дверь, плюнув на все приличия. Наверное, надо было закрепить успех, достигнутый общением с капитаном, но моральных сил не было.
…Следующим утром, после дел в реале и возвращения, меня разбудил какой-то шум и крики. Спросонья, я не разобрался в чём причина. И, оставив питомца валяться, поднялся наверх. Суша! Потрясённый открывшимся видом, я не мог и вымолвить и слова. Ровная кромка берега, вроде несколько невысоких гор виднеется. Берег, будто горошины, украсили, судя по всему, белые дома. Очнувшись, я следил за суетой на корабле. Гребцы подналегли, матросы стали драять палубу, Владимир с братом контролировали весь процесс. Медленно, словно не хотя, корабль вошёл в небольшой залив.
В ноздри ворвался запах рыбы, дерева. Смешиваясь с морским ветерком, и чем-то ещё, чего я не знал, всё создавало невообразимый калейдоскоп запахов, которые не давали нормально думать. Оглядевшись, я почувствовал себя белой вороной, у всех на лице застыло выражение: "Приплыли!"
Скинув командование на брата, Владимир непреклонно повёл меня к себе в каюту.
— Мы на месте, — отрывисто бросил он. — Давайте камешек, я пойду по делам. Вы же, выждите минут 20–30, пока схлынет первоначальный интерес к судну после швартовки. Возьмёте Захара и Любомира, они хорошо знают город, и могут постоять за себя. Владислав останется за старшего, и не растеряется в случае чего.
Я кивнул. Он передал мне мешок, после мы ещё раз быстро обговорили все детали, и пошли каждый по своим делам, я — ждать прибытия, он — командовать.
Время тянулось медленно, но всё когда-то заканчивается. Схлынул поток зазывал, орущих "Горячие пирожки!","Лучшая ночёвка в пьяном морячке!","2 серебряных, и я твоя, малыш, возьми меня!"
Последний выкрик про 2 серебряных меня постоянно приводил в смятение, из-за него я был не в своей тарелке. Если уж смерть настолько реалистична, то и…. Проклятье! Я же вроде не подросток, несмотря на свой совершенно куцый опыт в подобных делах. Непрошеные мысли с разными картинами и вариациями сменялись, будто невидимый режиссёр решил показать мне, что я, глупец эдакий, теряю.
Я оделся, накинул рюкзак. Красавчик послушно залез в рюкзак. @!%?!!!! А он-то весит здорово, килограмм наверное 40–50. Как же я ходить-то буду с ним? Остров небольшой, но блин… Я обругал себя послендими словами, судя по всему, Владимир именно на это и рассчитывал, ведь мне придётся двигаться медленнее, да и отдыхать почаще. Плюнув на всё, я оделся и пошёл наверх. Владислав, увидев меня, помахал рукой, и ко мне подошло двоё бравых мужиков. Белобрысого Владислав назвал Любомиром, темноволосый, соответственно, был Захаром. Невысокие, но с непропорционально мощными бицепсами. Одетые в чистые тельняшки, с палками на поясе, они производили должное впечатление, и я успокоился. Не спеша, я спустился по небольшой лестнице вниз. Девицы лёгкоё поведения оказались тут как тут, увидев новые лица. Две ужасающе замызганного вида темноволосые тётки подскочили, и задрав подол, демонстрируя…. Против воли, я не мог отвести взгляд от… СТОП! Хватит!
— Эй моряк, постой не уходи, монетку заплати, и в меня-ка ты войди! Мачту тебе натяну, и в свою п…., - начала одна из них.
— Заткнись! — меня затрясло. В левой руке, направленной на них, появился сгусток тьмы. Взвизгнув, обе смылись так, что прям пятки сверкали.
В голове была путаница. Ненависть, отвращение, брезгливость, к моему ужасу, смешались с возбуждением и похотью. Я глянул на своих сопровождающих. На их лицах был лишь страх. Это они что, меня испугались? Подобная мысль затмила остальные.
— Эй, — обратился я к ним обоим. — Мне нужны кузнецы. Затем, к торговцам. Знаете куда нам?
— Конечно, — очнулся Любомир. — Нам эта, туды.
Он кивнул, указав направление влево, куда убежали те жрицы любви. На мой вопросительный взгляд, то пояснил:
— Тортуга, она как разрезанное яблоко. Ветер в основном западный, так слева мастерские дымят, и всё уносит вдаль. Посредине, как косточки, торговые ряды и лавки. Далее, справа, дома многих жителей. Ну и отросток между ними, идущий наверх, банковские и другие гильдии…
— Спасибо Любомир, это было очень познавательно, — благодарно отозвался я.
