обработки газ сменился на другой – прохладный, и снявший неприятные ощущения после первого. Открыв вторую дверь, я оказался в лаборатории, поражающей обилием белого цвета и ярких ламп. Большая часть аппаратуры была полностью автоматизирована, лишь пять человек контролировали её работу у четырёх пультов-стендов.
– Здравствуйте, вы за объектом «Огненный палец»?
Я смерил взглядом худощавого высокого мужчину, отошедшего от ближайшего пульта. Одет точь-в-точь как я, только ещё дополнительно носил большие очки с желтоватыми стёклами.
– Как бы вам сказать, – замялся я, не зная, что это за объект такой, ведь полагал, что я получу лекарство, а озвученное название больше к фаустпатрону подходит.
– Смутило название? Полноте, не вы первый, и не вы последний. Чудо-юдо, Калинов мост, речка Смородина – знакомые слова? Сказки из детства, ведь так? Наверное, бабушки рассказывали не раз.
– Да, что-то такое припоминаю, – осторожно согласился я.
– А вы помните, почему головы одного из братьев Чудо-юдов прирастали после того, как их богатырь срубил. Вижу, что не можете вспомнить. Ничего, почти все забыли, и это нам только на руку в секретности. Чудовище из славянского эпоса пользовалось огненным пальцем. Только когда его лишилось, богатырь смог отрубить все головы.
– Вот теперь понятно, – я не смог сдержать облегчённого вздоха.
– Держите, – собеседник передал мне хромированный пенал. – Внутри шприц с веществом. Введите его в тело пациента и дожидайтесь выздоровления. Принцип основан на стволовых клетках и генной памяти. Поднимет даже мёртвого, если тот умер минуту-две назад, восстановит все функции организма, регенерирует органы и части тела, омолодит весь организм в целом. Надеюсь, вы понимаете, что необходимо соблюдать строжайшую секретность?
– Разумеется, – подтвердил я. – Как же иначе?
– Если бы не ситуация, то никогда бы препарат не покинул нашу лабораторию, – тяжело вздохнул мой собеседник.
– Средство поможет вылечить запущенный перитонит?
– Молодой человек, оно избавит любого от рака на самой поздней стадии, Эболы и проказы! Что для неё какой-то гнойник, – с возмущением был дан мне ответ.
Не собираясь вступать с ним диспут и убедившись, что получил нужное средство, я распрощался с собеседником. Почему-то не проснулся сразу, как захотел. Пришлось возвращаться назад к двери, совать карту в щель считывателя. Шифр любезно набрал мой недавний собеседник.
Как только я шагнул в коридор, и дверь за мною захлопнулась, меня окружил непроницаемый мрак. Остановившись на месте, я чертыхнулся под нос и принялся шарить в карманах, в надежде отыскать хоть спички, хоть пустую зажигалку с действующим кремнем, которым можно просто высечь искры и осветить дорогу себе на краткий миг. К сожалению, ничего подобного при себе не нашёл. Но пока был занят поисками, глаза успели привыкнуть к темноте. Точнее полумраку – над головой висели крошечные лампадки, слегка разбавлявшие окружающий мрак желтоватым свечением. После яркого освещения лаборатории местный свет, в первые мгновения, показался полностью отсутствующим.
Осмотревшись, я понял, что нахожусь в искусственной пещере или помещении, созданном из огромных каменных блоков, которые были пригнаны неведомыми строителями так плотно друг к другу, что стыки я едва различал.
Ещё через несколько минут я определил, что оказался в широком и высоком коридоре, идущим под небольшим уклоном. Направился сперва вверх, посчитав, что там найду выход на поверхность, я через пять минут упёрся в завал. Разгрести голыми руками баррикаду из камней, каждый из которых был по размеру в два-три раза больше меня, даже не стоило и мечтать. Пришлось разворачиваться и топать назад.
Где-то через час я оказался в небольшом зале, который освещался гораздо лучше коридора. Местные лампадки не только сияли под потолком, но и горели в стенных нишах – узких и длинных. В каждой что-то лежало. Заинтересовавшись, я подошёл ближе и увидел пять керамических горшков с крышками в ближайшей нише по правой стороне.
– Интереснен… да это ж вашу… ничего себе!!! – поражённо воскликнул я вслух, когда снял крышку с первого сосуда. Внутри он был по самый край заполнен крупными, сияющими от избытка энергии тикерами. Каждый был размером с фасолину.
В следующей нише, в шкатулках из какого-то голубоватого с зелёными прожилками минерала, лежали пять широких браслетов с вставленными тикерами, каждый из которых был чуть больше вишнёвой косточки. На каждом были нанесены незнакомые знаки, весьма похожие на кельтские.
В следующей нише стояли всего два керамических сосуда, похожих на небольшие пиалы, накрывающие друг друга и похожие на «летающие тарелки». В каждом лежало по три костяшки с точками и чёрточками на боках. Каждая косточка была слегка крупнее моего большого пальца и бесформенная, словно дошкольник решил слепить пельмень впервые.
В следующей нише лежало оружие – длинный кинжал с рукояткой почти без гарды и четырёхгранным ромбовидным узким клинком. Таким только колоть, чем-то он на рыцарский мизерикорд похож. Рядом с кинжалом кривой ятаган около восьмидесяти сантиметров в длину и шириной клинка в половину моей ладони. И кинжал, и ятаган были сделаны из красноватого материала, похожего на полупрозрачный камень, я бы сравнил даже с рубином, если бы можно было из этого драгоценного камня делать оружие. В навершии рукоятей были вставлены розовые тикеры, похожие на те, что я только-только видел в
