– Смотрю, встретили наших парней. Я ж, когда увидел на плоту чужаков, так чуть не дал команду прыгать на второй и грести на другой берег. Хорошо малец, Петька наш, сказал, что там и Никита среди вас со своим копьём. Ну, а потом и он начал кричать, мол, не пугайтесь, то-сё… хоть и была паскудненькая мысль, что скурвился парень, сдал всех.
– А мог?
– В нашей ситуации я за себя ответить не смогу точно, чего ж про других-то? – развёл руками собеседник и тяжело вздохнул. – Тем более голодаем мы. И до этого не шибко шиковали, а как удочку потерял, так совсем худо стало. Про зомбей вам Никитка рассказывал?
Я кивнул.
– Вот это наше спасение и наша беда, м-дя. А вы откуда? По виду, как рейнджеры американские, видал я передачи про них.
– Такие же, как и вы. Смогли сбежать от дикарей ещё в самом начале переноса. Повезло пройти сквозь портал и оказаться на побережье, где нет пигмеев, ну, вроде бы есть, но мало, нам на глаза не показываются, и земляне успели сплотиться.
– У вас и база есть? Там много оружия? – жадно просил мужчина. – Максим, ты не подумай ничего, просто мы тут такого натерпелись, а у нас только палки с заточенными трубами.
– Оружия хватает, но сами понимаете, что рано или поздно закончатся патроны.
– Скорее уж рано.
– Вот-вот, поэтому самое главное наше оружие это люди.
– Это всегда так было…
– Николай Борисович, у нас совсем другая ситуация. Видели шаманов у пигмеев?
– Зови, как все – Борисычем, и на ты. Видел, прям как тебя видел, – поёжился он, – те ещё фашисты.
– А среди нас, землян, есть точно такие же. В смысле шаманы, маги, волшебники, называйте, как хотите. У нас их кличут иными. С помощью тех камней, которые носят шаманы и вожди пигмеев, они могут творить чудеса, каждый что-то своё. Кто-то бросает огненные шары, другие мечут молнии, третьи отводят глаза или гипнотизируют. Есть не боевые профессии, например, в нашем лагере живёт травница, она безо всяких лабораторных исследований и наблюдений разбирается в растительности, от степени съедобности до рецепта настоя трав.
– И ты тоже шаман, Максим?
– Иной, Борисыч, иной. Да, он самый.
– Огонь мечешь или молнии? – начал допытываться мужчина.
– Нечто другое, но тоже полезное, – уклончиво отозвался я, – из боевых способностей только то, чему в армии науч…
В этот момент со стороны берега прозвучали один за другим три выстрела, затем с опозданием в несколько секунд, ещё один.
– Наверное, это наши охотятся, – успокоил я напрягшегося мужчину, – иначе бы там четырьмя выстрелами не обошлось.
– Охота – это хорошо, – с облегчением произнёс собеседник, которого явно напрягла пальба чуть ли не напротив островка, потом с надеждой спросил: – Максим, вы нас с собой возьмёте? Среди нас конфликтных нет, работать никто не отказывается, что скажете, то и сделаем. И нам хорошо будет среди своих земляков.
– Возьмём, обязательно возьмём. Только община у нас небольшая, даже полсотни человек нет.
– Но…
– Да, – кивнул я, понял недосказанное, – есть и крупные поселения. Больше тысячи человек живут в нескольких поселениях чуть ли не в прямой видимости друг от друга, но там заправлять начали иные, и нашему анклаву пришлось уйти в свободный поиск. Мы с ними решили временно порвать отношения, и вы, если пожелаете к нам примкнуть, будете жить с нами некоторое время.
– Ты тоже иной, Максим.
– Иной да иной, – скаламбурил я. – Сложно там всё, Борисыч, тебе потом наш глава подробнее пояснит.
– Глава что за человек? Тоже иной?
– Обычный человек, твой ровесник примерно. Иными люди за тридцать не становятся, всё больше молодёжь. У вас, кстати, никто не проявился с чем-то таким-эдаким? – я покрутил в воздухе ладонью, словно лампочку туда-сюда кручу.
– А как, – изобразил улыбку собеседник, – если в руках не держали шаманские камни? Правильно понял, что способности только с ними открываются?
– Правильно, правильно, – кивнул я, потом открыл рот, чтобы задать вопрос, и в этот момент на берегу раздались частые выстрелы. Накладывались друг на друга, следовали друг за другом с такой частотой, что стрельба стала напоминать автоматные очереди. Пальба шла в джунглях, которые слегка приглушали звуки, километра три, наверное, между нами. Да и первые выстрелы где-то там же раздавались, которые я принял за процесс охоты.
– Они всё ещё охотятся? – спросил Борисыч. – Очень хочется на это надеяться.
– Не знаю, но вряд ли. Если только не выбрали себе дичь с зубами и когтями, – напряжённо ответил я, потом окликнул разведчика: – Лёш, что там происходит, как думаешь?
