направление мысли. Он наконец обратил внимание на себя. В отличие от черта Дегтярный был одет – в тот же самый костюм и ботинки, в которых пьянствовал в офисе. Но костюм казался неношеным, словно его только что сняли с вешалки в ателье. Ботинки жали. Трансгуманист посмотрел на свои руки, поднес раскрытые ладони к лицу. В тусклом свете кожа выглядела совсем бледной, как у мертвеца, что опять вызвало легкий приступ паники. Но Дегтярный успешно подавил его.
Нет, это точно не ад. И на загробную жизнь не очень-то похоже. Нужно признать: он в будущем! Все прогнозы коллег-трансгуманистов сбылись. Человечество достигло технологической сингулярности, перешло в новую эру и занялось воскрешением тех, кто мудро побеспокоился о крионировании своего мозга, подписав соответствующий контракт. Ура! Мы были правы, а все скептики посрамлены и давно сгнили в своих могилах. А мы будем жить! Мы будем жить вечно!
Дегтярный перевел взгляд на толстого черта, и волна позитивных эмоций схлынула. Вот же чертовщина! Конечно, на заседаниях Московского общества трансгуманистов они неоднократно обсуждали, как будут выглядеть люди будущего. Но многие склонялись к мнению, что благодаря биотехнологиям, генному проектированию и киборгизации люди достигнут физического совершенства, превратившись в подобие античных богов – всемогущих и неуязвимых. Будут побеждены болезни, старение и тому подобные природные пакости. Однако рогатый и хвостатый черт на лежанке никак не подходил на роль человека будущего.
Что же у них тут случилось-то в мое отсутствие?.. Генеральный недавно за рюмкой чая долго и путано разглагольствовал о том, что эстетические предпочтения в будущем могут кардинально измениться, поэтому нужно быть готовым к чему угодно, хоть к чушикам и фонит – так и сказал. Но поскольку эти рассуждения не соответствовали идеологической линии общества, Дегтярный пропустил их мимо ушей и сейчас пожалел об этом. Наверное, нужно дождаться, когда этот… с позволения сказать, сатир очухается, и попытаться вступить с ним в контакт. Надеюсь, язык человеческий он понимает?.. Должен понимать! Если костюм тот самый воспроизвели, то уж язык им раз плюнуть…
Однако дождаться пробуждения черта Дегтярному не дали. Раздался протяжный скрип, который сменили глухие удары. Сверху посыпался какой-то мусор. Трансгуманист поднял взгляд и оцепенел. По сводчатому потолку зазмеилась трещина, она быстро росла, расширялась, а потом сквозь нее пробился яркий солнечный свет. За мусором начали падать крупные обломки, размером с хороший кирпич. Один из них свалился Дегтярному на колени. Боль вывела трансгуманиста из ступора: он вскрикнул, вскочил, отбежал в сторону. Отверстие в потолке увеличивалось, трещины появились и на стенах. В свете дня люминесцирующий ворс потускнел и скукоживался в серые комки, словно плесень под действием хлорки.
Строение разваливалось, а черт оставался на лежанке, будто бы происходящее его не касалось. Как же его поднять? Ведь надо же что-нибудь делать! Надо же делать что-нибудь!.. Тут сквозь отверстие в потолке хлынул поток мелких юрких существ вроде насекомых: они побежали по стенам, быстро заполняя окружающее пространство. Десятки их взобрались на черта, бегая по нему, как тараканы по плинтусу, и тот наконец вздохнул, зашевелился, пытаясь сесть. Сквозь шуршание бесчисленных лапок напуганный Дегтярный уловил еще один звук, показавшийся сначала тихим похрюкиванием, но потом в нем проявились отдельные согласные, которые сливались в слово: «Хрен, хрен, хрен…»
Насекомые окружили трансгуманиста, но, к счастью, не решались взобраться на него, как перед тем на черта. Дегтярный сумел даже рассмотреть их: они напоминали шестиногих миниатюрных крабов с ярко-красным панцирем и парой клешней, но при этом почему-то казались игрушечными, будто дешевая китайская поделка по мотивам аниме. «Хрен, хрен, хрен», – неслось отовсюду, и Дегтярный наконец сообразил, что этот звук производят сами крабы, и чем больше их накапливалось в помещении, тем громче и четче становилось повторяемое слово: «Хрен, хрен, хрен».
Позади рухнуло. Дегтярный обернулся и с ужасом увидел, что в стене зияет огромная дыра, а через нее, в клубах пыли, лезет нечто громоздкое, размахивающее клешнями, – тот же «хренокраб», но размерами заметно больше тех, которые суетились под ногами. Остро захотелось забиться в дальний угол, свернуться, зажмуриться, отгородиться от всего этого непонятного кошмара, но инстинкт подтолкнул к другому: неожиданно для самого себя трансгуманист сорвался с места и, громко, с безуминкой, завывая, побежал прямо на большого «хренокраба». И тот не стал хватать его устрашающими клешнями, а с танцевальным изяществом посторонился, освобождая проход.
Дегтярный вывалился наружу и побежал, продолжая подвывать и не разбирая дороги. Потом выдохся и остановился. Сердце отчаянно билось, поджилки тряслись, от переизбытка адреналина пошатывало. Пришлось сделать серьезное усилие, чтобы взять себя в руки. Оказалось, что он стоит по колено в траве на вершине круглого холма. Такие же идеальные холмы занимали всю местность до горизонта, что наводило на мысль об их искусственном происхождении. Город! Город будущего! Энергосберегающие дома, вписанные в природный ландшафт. Дегтярный силился вспомнить, что именно читал об этом архитектурном концепте, придуманном, конечно, где-то на Западе, однако был еще слишком напуган, поэтому в голову ничего не лезло, кроме первой фразы из бессмертного «Хоббита».
Следовало убедиться, что его не преследуют. Дегтярный присел, прячась среди травы и тревожно прислушиваясь. Но вокруг было по-кладбищенски тихо: ни тебе вечного звона насекомых, ни веселой птичьей переклички. И это тоже пугало.
Может, искусственная экосистема?.. Однажды в офисе общества выступал заезжий футуролог, фамилию которого Дегтярный успел позабыть. С цифрами и графиками тот доказывал, что вся история человечества – это процесс непрерывной переработки природной биосферы в искусственную. Возьмите хоть бройлерного цыпленка, хоть фермерскую свинью, хоть прудового карпа – все они подохли бы в естественной среде обитания или были бы сожраны приспособленными к ней хищниками. Но человек разводит их и совершенствует селекцией, создавая по факту искусственных существ. То же самое
