– Супруга отогреет, – вздохнул Жос. – Давай работать, видишь, я открыться пораньше решил – сейчас покупатели пойдут. Ты помнишь, что журнал фискальных докладов за прошлый месяц у тебя не до конца заполнен? Ждешь, чтобы я этим занялся?
– Ох, нет, – приказчик замотал головой, – к завтрашнему вечеру, думаю, закончу.
– Вот и иди на склад, дел у тебя полно! Я тут сам побуду.
Как он и предполагал, первые покупатели заглянули в лавку намного раньше появления молодых приказчиков. О несчастье в семье пекаря знал уже, видимо, весь город. Кройна в окрестных кварталах любили, а про то, как он сыскал себе зятя из военных, не шутил только немой. В отличие от любопытного Чикмара, бред Кобуса никого не заинтересовал, говорили только о том, как он замерз и каково теперь бедной его женушке – впрочем, в здоровье бывалого солдата никто особо не сомневался.
Ближе к полудню, когда Жос уже собирался пойти перекусить, дверь лавки снова звякнула колокольчиком, и в зал вошел Лейф Аствиц. Жрец был одет по-дорожному, в теплый серый плащ, из-под которого виднелись отороченные мехом сапожки, на голове у него немного криво сидела большая шляпа с синей каймой, свидетельствующая о духовном сане ее обладателя.
– Никак не ждал тебя, – Жос радостно раскрыл другу объятия, – ведь ты был в Эхве?
– Сразу после похорон родня принялась грызться за наследство, – тряхнул головой Лейф, – так что я предпочел умотать оттуда еще на рассвете. Доля храма неоспорима, а остальное – да гори огнем, это меня не касается никак. В городе вот не самые веселые вести – ты слышал?
– Если ты о зяте Кройна, так за утро мне уже прожужжали мозги насквозь.
– М-мм… он очнулся, и я говорил с ним.
– Вот как?
– Снотворный отвар слишком слаб для такого парня.
– Он все еще бредит?
– Идем-ка к тебе, друг мой… нам надо поговорить.
Жос понимающе кивнул и, махнув рукой приказчикам, повел жреца наверх, в свой кабинет. Мальчишка-ученик, что помогал Чикмару на складе, утром еще разжег огонь в двух больших бронзовых жаровнях, так что там было тепло. Едва войдя, Жос взялся за ведро с углем и подбросил пару лопаток в нижнюю часть жаровен, а потом поставил кипятиться воду для отвара. Лейф снял свой плащ, под которым оказался простой шерстяной костюм, повесил на изящный медный крюк свою шляпу и наконец уселся в кресло поближе к теплу.
– Замерз? – участливо спросил Тролленбок, наливая вино в жестяной кувшинчик.
Он вставил кувшин в гнутую округлую кастрюльку, где грелась вода, потер руки и принялся доставать из шкафа сыры и свертки с дорогими копченостями. В дверь стукнули: мальчишка, посланный Чикмаром в ближайшую пекарню, принес горячую ароматную лепешку с травами. При виде его испачканной чернилами рожицы отец Лейф улыбнулся, взмахнул рукой в кратком жесте благословения. Жос едва слышно вздохнул. Простое движение кисти жреца было большой поддержкой для старательного пацана.
– Не скажу, что замерз, – медленно проговорил Лейф, глядя на огонь за бронзовой решеткой, – н-но… Видишь ли, Кобус действительно видел над берегом воздушный корабль. И этот корабль не был пеллийским.
– Он описал его тебе?
– Вполне точно, в деталях. По-видимому, это относительно небольшая машина с двигателями на жидком топливе, которые оснащены глушителями нового типа. Кобус видел, как они уходили в сторону моря, и вот что интересно: он слышал слабый шум винтов на малых оборотах, однако гула моторов почти что и не было. И запах выхлопа, по словам Кобуса, ни на что не похожий. Он парень толковый, выписывает из столицы технические журналы – так вот недавно там писали, что у лавеллеров вроде как появились двигатели совершенно нового типа, с воспламенением от сжатия. А корабль, судя по его виду, именно из Ла-Велле.
– С чего такая уверенность? – спросил Жос.
Отец Лейф молча вытащил из висевшей на спинке стула сушки блокнот с заткнутым в спираль карандашом и принялся рисовать что-то.
– Лавеллеры любят изящество линий и придают огромное значение внешнему виду любой вещи. У них есть такая профессия – «промышленный художник», и многие из этих ребят – богатые люди, ими восхищаются, их приглашают в самые лучшие дома, о них пишут в газетах. Вот… примерно такой корабль висел над нашим берегом этой ночью.
Жрец закончил рисовать и протянул блокнот Тролленбоку. Тот молча взял его в руки и не без удивления всмотрелся в вытянутый силуэт с сильно заваленными к корме килями. Корабль походил на стремительную рыбку, самой природой предназначенную для скорости в любых стихиях.
– Красивая машина, – признал он. – И похоже, что над ней действительно работал одаренный художник. Наши королевские крейсера рядом с таким аппаратом выглядят жирными неповоротливыми свиньями.
– Да, но они способны пересечь океан, – возразил Лейф, возвращая блокнот в сумку, – а этот корабль вряд ли может нести на себе столько топлива. Думаю, что путь из Ла-Велле и обратно – это почти что предел для него. Это что-то вроде яхты. Кстати, подобные обводы имеет и один пеллийский корабль, но это аппарат князя Лоттвица, а что там в голове у этого странного господина, не ведомо никому на свете.
