Они решили, что заберут его на обратном пути и отнесут в лес. Храм Шорта оставался для них недосягаем.
— Я подумаю об этом. Но я уже стар, Пелин. Старею, во всяком случае. И я никогда не думал, что доживу до этого. Размах насилия ужасен. А мое собственное стремление убивать пугает меня еще сильнее. — Руки у Метиана дрожали. — Мне следовало бы уйти в лес вместе с аппосийцами.
— Ты еще можешь это сделать. Это будет не дезертирство, а выход в отставку.
Метиан с трудом выдавил улыбку.
— Спасибо тебе, Пелин. Но, думаю, я должен увидеть все своими глазами. Узнать, что мы собой представляем как народ. Не хочу поворачиваться спиной и не знать, что же я пропустил.
Пелин перевела взгляд на Парк Туала. По всему его периметру наблюдалось оживление. Как, впрочем, и в Пепле.
— Тулан. Приближаются люди.
— Мы готовы, — донесся от подножия лестницы голос Тулана.
Пелин отступила на шаг от окна, прячась в тени.
— Думаю, мы совершили большую глупость, придя сюда, — заметила она.
— Мы должны точно знать, что творится в городе, чтобы планировать свои дальнейшие действия.
Пелин коротко рассмеялась.
— Я видела выражение твоего лица, когда ты услышал мое предложение, старина. И еще я заметила, как ты оглянулся на театр «Хаусолис».
Метиан поднялся с изножья кровати, на которой сидел, и присоединился к ней у окна.
— Что ж, не стану скрывать, я был удивлен. Неужели ты не рассчитывала хоть немножечко позлорадствовать, глядя на то, как разбегаются туали?
— Ты слишком хорошо меня знаешь. Но, на всякий случай, будь и сам готов к поспешному бегству. Можно не сомневаться в том, что Хелиас просил их не трогать дома, но ведь это — те самые люди, о которых мы с тобой говорили. Наемные убийцы. Разве можно им доверять?
— Скорее уж я поверю пиранье.
Ниллис, заметив какое-то движение, решил поначалу, что это охранники периметра, присмотрелся повнимательнее и понял, что ошибся. Покрепче перехватив посох, конец которого заострял в ожидании возвращения Хелиаса, он похлопал по плечу сидящего рядом Улакана.
— Что это?
Улакану было скучно. Ниллис видел это по глазам приятеля. Про себя он думал, что тот зашел слишком уж далеко и чересчур увлекся насилием во время ночных рейдов. Но Улакан, едва закончив школу, как и он сам, похоже, получал от этого подлинное удовольствие. Подобно своим родителям, которые тоже были здесь, он, не стесняясь, утверждал, что это должно было случиться и что дело к этому шло уже давно.
Многие туали видели, как те, кто предположительно считались их врагами, собирались на границе парка, по-прежнему частично скрытые забором, стенами и деревьями. Зазвучали тревожные голоса, и группа эльфов, числом около трехсот, рассыпалась по парку в ожидании схватки.
— Идите сюда, трусы! — крикнул Улакан. — Покажитесь. Возьмите нас, если сумеете.
Насмешки Улакана подхватили в толпе, по которой прокатился издевательский смех. Эльфы потрясали кулаками и оружием. Но из кустов и через забор, ломая его, полезли отнюдь не иксийцы, биитане или сефане. Голоса смолкли. Туали попятились от врага, который наступал на них со всех сторон.
Насмешливые возгласы замерли на губах. Кончики клинков опустились. Эльфы принялись нервно оглядываться по сторонам, в поисках утешения или поддержки вглядываясь в лица тех, кто стоял рядом. И не находя его. Ниллис решил, что их не меньше сотни. Большинство вооружены, остальные — нет. Люди.
Туали охватил страх. Ведь они, в подавляющем большинстве своем, были простыми обывателями. Сильными и храбрыми, когда нападали на таких же обывателей или дрались с ними. А сейчас на них наступали профессиональные солдаты, шагавшие с холодной решимостью и державшие на изготовку острые мечи. Они были в кожаных доспехах и сапогах с обитыми сталью носками. Они выглядели высокими, сильными и беспощадными. Все в шрамах, которые частично скрывали бороды. С ледяными глазами.
Впереди шли невооруженные бойцы. Все туали слышали о том, что к ним пожаловали люди, которые с помощью чего-то непонятного, что называлось магией, убили Лориуса. Ниллис знал, что вот эти самые люди в простой одежде умеют с нею обращаться, чем бы она ни была на самом деле. Ниллис почувствовал, как рядом с ним остановился Улакан.
— Надо сматываться отсюда, — прошептал приятель. — Прорываться, или мы окажемся в ловушке.
Сердце учащенно застучало у Ниллиса в груди.
— Кажется, уже слишком поздно, ты не находишь?
— Нет. Иди за мной. Если кто-либо еще последует за нами, пожелаем ему удачи.
— А как же твои родители?
