Я нервно потёр ладонями виски, а неумолимая глава нашего экспертного отдела наклонилась, подняв с пола длинный нож с глубокими следами чьих-то зубов.
– Я не виноват, мне всё приснилось!
– Да видела, как ты не виноват. Своими глазами видела, – мрачно поморщилась Баба-яга. – Ить от же чуяло сердце, что не стоило нам всем ту воду пить! Однако жажда проклятущая верх взяла. Ить я ж завсегда перед сном пью. Правда, чаще не воду…
– Но вы же её проверяли?!
– А то! И щас тебе скажу: яду в ей не было. Да вот колдовская соль, видать, была. Под старым Кряковом, в местечке Велички, таковую копают, и цвет у ей голубой, оттого при растворении простым взглядом не увидишь, на вкус не почуешь.
– Так в чём смысл?
– В том, какая зараза и какие слова над ней нашептала, – повела плечиком милая старушка. – Вот с той воды каждый из нас себя по-своему вёл: Митька спал беспробудно, я всё видела, да тока рта раскрыть не могла, ну а тебя с того на подвиги разные потянуло. И ведь, что ни говори, уж ты, сокол ясный, храбро со всеми бедами управился!
– Это… получается, это был не сон?
– А-а, чегой-то вы тут шумите над самым ухом? Будите сироту недокормленного почём зря-а, а-ах… – широко зевнул наш младший сотрудник, встревая в разговор. – А то, может, я чему помешал? Может, вы здесь без меня какие-то секреты обсуждаете? Может, насмешничали у меня за спиной, а?!
Мы с бабкой переглянулись и, не сговариваясь, отвесили болтуну по подзатыльнику. Ему не больно, а нам снятие стресса. Митька чихнул, улыбнулся, встал, радостно потирая руки.
– Ох и выспался же я, слава родной милиции! Сколько сил в себе чую, ажно грудь распирает до чрезвычайности. Хотите, чё-нить эдакое учиню? Да за- ради вас хоть королевне энтой чернявой нашу избушку на голову надену!
– Теперь его на подвиги тянет?
– Побочный эффект, – подумав, согласилась Яга. – Наше дело ведьмовское по сути своей преизрядно тонкое. Потому и кажный раз по-разному себя проявляет. Ну дак мы за то с моей сестрички названой по полной спросим. С пристрастием!
И, судя по необычайно холодному взгляду нашей доброй бабушки, кое-кому сегодня придётся очень несладко. Это она у нас в обычном состоянии вспыльчивая, но отходчивая. А вот когда по-настоящему сердится, спокойная-а даже не как танк, а как ракетоносный крейсер с атомными боеголовками, – вот тогда гаси свет, жми ядерную кнопку. Думаю, вот и динозавры в своё время так же нарвались, вытоптали ей огород с морковкой, ну и…
– Наши планы?
– Идём разборки чинить.
– Но, быть может, ваша подруга и не собиралась нас травить. Просто роковая случайность.
– Да за таковские случайности бьют до чрезвычайности, а за такие небрежности бьют по промежнос… – вспыхнула было Яга, обеими руками запечатывая себе рот. Выдохнула, перекрестилась и кротким голосом попросила: – Митенька, пни дверцу ножкой. Да не поскупись, от всей души пни!
– Рад стараться, Бабуленька-ягуленька, – демонстративно засучил рукава наш богатырь. – За-ради вас и лбом готов ейную дверь вышибить!
Слава богу, лоб он применить не успел, мы вообще редко разрешаем ему головой пользоваться. А вот ногой махнул так, что дверь с первого удара выгнулась назад, со второго слетела с петель, а с третьего вылетела вон, впечатав в противоположную стену двух стражников-скелетов в рыцарских латах. Не очень они им помогли.
Всё в хлам, в щебёнку, вдребезги, авангардная инсталляция из костей, доспехов, гвоздей и досок на стене. Простите, парни, не мы это начали…
В тронный зал мы вошли слаженной опергруппой, готовой к бою! Чёрная хозяйка с круглыми от изумления глазами вытаращилась на нас, как глубоководный камчатский краб, не зная, что сказать или с чего начать.
Справа и слева от неё стояли с мечами в руках два высоченных волкодлака. Полулюди-полузвери. Помнится, мы с такими уже встречались ночью у избушки. Кто-то спалился, да?
– Тока зубы мне разочек покажете, враз обоим хвосты отвинчу и в моём же присутствии без соли съесть заставлю, – мрачно пообещал наш младший сотрудник, с хрустом разминая пудовые кулаки. – Потом шкуру спущу, голыми в Африку пущу, а на суде в Гааге скажу, что так оно и было!
– Потому как неча было на милицию наезжать, – весомо добавила бабка, цыкнув зубом и проведя большим пальцем под горлом.
Короче, мне пришлось вмешаться, пока не началась драка.
– Гражданочка… э-э… баронесса? Хорошо, пусть так. Вы арестованы за попытку применения насильственных действий, влекущих вред для жизни и здоровья сотрудников Лукошкинского отделения, находящихся у вас по вашему же приглашению.
– Арестована? – без улыбки прищурилась владычица Шварцвальда. – За насильственные действия? О, разве я кого-нибудь насилую или принуждаю?! Нет, нет…
Она встала с трона, коснулась каких-то золотых пряжек на плечах, и в тот же миг длинное чёрное платье волной упало к её ногам, обнажив великолепную фигуру, словно выточенную из слоновой кости. Я успел подхватить Митькину челюсть, а надо бы свою.
