– Куды там, бежали без задних ног, на одних передних, язык высунув, хвост поджав!
– Что ж, – нахмурился я, – это многое объясняет. Особенно то, что мы тут с вами натворили.
– Мы?! Я-то при чём? Вы ж меня, доверчивого, вообще заставили! – упёрся обеими руками наш младший сотрудник, и, надо признать, в чём-то он был прав.
Где-то мы недодумали, и вешать все проблемы на не особо виноватого Митьку, конечно, не стоило, но с другой стороны… Кто-то же должен взять на себя ответственность? Или просто назначить крайнего…
– Младший сотрудник Лобов, хватит истерить! Кто первый коснулся гроба, кто сломал восковую печать, после чьего поцелуя подозреваемый встал и дал дёру в неизвестном направлении?! Так что приказываю прекратить катить бочку недостойных инсинуаций на нас с главой экспертно-криминалистического отдела!
Наш деревенский богатырь покаянно опустил голову, придавленный весом неумолимых улик. У меня слегка отлегло от сердца, в конце концов, главное в работе любой опергруппы – это слаженность. А для этого порой приходится перекладывать часть вины на ни в чём не повинных членов команды. Это по- любому объединяет, и не важно потом, кто более, а кто менее прав.
Сейчас, за рубежами Древней Руси, вдали не только от родного Лукошкина, но и вообще от возможной военной поддержки царя Гороха, мы должны были особенно держаться друг за друга. Бог высоко, царь далеко! Кажется, я правильно упомянул именно эту народную поговорку?
– Возвращаемся, – неуверенно приказал я. – В конце концов, у пустого гроба нам делать нечего.
На тот момент должен признать, что мне сразу повиновались, без традиционных споров, выяснений отношений, определений приоритетов и всего такого прочего. И Митя и Яга, кажется, поняли, что ситуация плавно выходит из-под контроля. Вот в этот момент я и вспомнил слова черноокой красавицы – в конце пути вы увидите не то, что хотели…
Я помотал головой, собрался и спросил:
– Идём?
Да, не спорю, несколько запоздало, но ведь и нам требовалось хоть какое-то время, чтобы разобраться в сложившейся ситуации. Мы, не сговариваясь, развернулись кто где стоял, сделали суровые и неподкупные лица, после чего махом ударились в погоню.
Ну, собственно, как «ударились», пошли быстрым шагом, насколько позволяла узость коридора и костяная нога Бабы-яги. То есть это не очень быстро, если вы можете себе представить. Когда мы наконец поднялись на первые этажи, а оттуда через арсенал и кухню в так называемый тронный (по факту весьма обгорелый) зал, то увиденное просто шокировало…
– Зачем вы его выпустили?! – простонала черноволосая баронесса, как кошка покачиваясь на высокой люстре с пятьюдесятью свечами. Подол её длинного платья был изорван на узкие полоски чьими-то клыками, а в тёмно-карих глазах плескался плохо скрываемый ужас.
– Гражданочка, тут, случайно, принц Йохан не пробегал?
– Издеваетесь, герр полицай?! – в голос взвыла наша «гостеприимная» хозяйка. – Да он мне тут шестерых скелетов вооружённых погрыз! Все углы сквозь штаны пометил, меня на люстру загнал, с любовью приставал по-собачьи и сбежал на четвереньках, едва только ваши шаги чутким ухом расслышал! Он что, кому-нибудь мешал там, в своём гробу?!
– Что ж ты, сестрица названая, младшая, нам раньше не сказала, что в той пещере нас ждёт? – резонно вспылила Баба-яга. – Курва ты немецкая, чтоб тебе пусто было! Когда надо, молчишь, а после дела кричишь?! Да чтоб тебе за таковые подставы по судебному решению все волосы из подмышек выщипали и съесть заставили! Чтоб тебя в платье монашеском мимо дома дьяка Груздева вели, а он пьяный был! Чтоб у тебя прыщи повылазили на таком месте, где и сама не посмотришь и другим не покажешь! Чтоб…
– Довольно, – поспешно вмешался я. – У нас есть более важные дела.
Нет, дела делами, но, как правило, если наша бабушка чего желает, так оно сбывается на раз-два! А месть для сотрудников милиции категорически неприемлема. Это, так сказать, не наш метод. Мы ставим своей основной целью не наказание, а перевоспитание преступников! Правда, с Кощеем Бессмертным это ещё ни разу не получалось, но всё равно по уставу положено как-то так.
– Все в избушку и в погоню! – приказал я.
Никто не сказал и слова против. Ну, наши-то понятно. Хозяйка Чёрного замка на люстре, сияя ляжками, тоже не возражала, даже изрядно покусанные скелеты из охраны и те только молча закивали в знак согласия. Да и кто был бы против? Вот именно.
Блудный принц Йохан, освобождённый, голодный и счастливый, унёсся в лес, зачем-то кусая всё подряд и громя все преграды, что появлялись у него на пути. Кого же мы, вообще, выпустили?!
Митька вдруг резко поумнел и, подхватив Бабу-ягу, просто понёс её на руках. Я изо всех сил прибавил шаг. Ну то есть было понятно, что, если вспрыгну Мите на шею, он и с двойным весом вряд ли замедлит скорость. Я бы так и сделал, но при иностранцах нельзя.
Когда мы выбежали из дверей замка во двор, то верная избушка ждала нас там, как боевая лошадь казачьего полковника времён Первой мировой. В оконном проёме второго этажа замка показалась прекрасная баронесса:
– Вы уходите не заплатив, герр полицай Ивашов?
