Ее челюсть едва не повстречалась с полом.
- И ты не был шокирован?
- Был.
- И ты ничего не сказал, не задал никаких вопросов?
Она нахмурилась.
- В тот момент ты думал, что я Морганна. Ты верил, что связываешь себя с женщиной, которая тебя прокляла? Несмотря на твои протесты, ты ответил на мою Клятву, потому что предполагал использовать это, чтобы снять свое проклятие. Я отдала тебе... - запнулась она, стараясь восстановить дыхание, - всю себя. Я ничего не значила для тебя, была лишь средством для достижения цели.
Он осмотрел ее своими ярко-голубыми глазами.
- Какая бы ни была эта связь между нами, она есть. Я тоже ее чувствую.
- Ой, какие красивые слова, - с насмешкой произнесла она. - Единственная вещь, которую ты чувствуешь, это то, что я ключ к твоей свободе. Вот что я скажу тебе, мудак, - пошел ты нахрен.
Оливия вышла из комнаты, все еще не веря в то, какой облик приняла ее жизнь.
- Ты умрешь без моих прикосновений, - сказал он ей вслед, - потому что ты моя супруга и еще не обрела свои силы. Тебе нужно заниматься сексом со мной, чтобы восстановить свою энергию.
Ни единого слова о том, что чувствует его сердце. Ничего о том, как он наслаждался сексом с ней или о том, что заботился о ней. Этого не было, и она будет полной дурой, если позволит себе поверить в фантазию о том, будто между ними что-то есть.
Неудивительно. Он никогда не был с кем-то в отношениях. Он привык заботиться лишь о чувственности. Она практически поблагодарила его за то, что он открыл ей глаза; она не допустит такой ошибки в следующий раз.
Расправив плечи, Оливия сказала: - Я лучше умру, чем позволю тебе использовать меня снова.
Глава 10
Незаметно прошло несколько часов, и Оливия поняла, что, возможно, она окажется не в состоянии сдержать обещание об утверждаемом игноре. Сейчас она уже не предпочла бы умереть, лишь бы не позволить Марроку вновь до нее дотрагиваться. Но даже если он был хитрым лживым ублюдком, ее тело изнывало. Она кожей чувствовала напряжение, ее покров просто зудел от ожидания прикосновений, внутри лихорадило, возбуждение нарастало.
Она перевернулась набок и неожиданно уткнулась в крепкую грудь. Когда же он успел скользнуть к ней в постель? Вместо того чтобы отвернуться, она поспешно придвинулась ближе и провела рукой по гладкой выпуклости его плеча, вниз по стальному подъему и по впадине грудных мышц, по кубикам пресса на его животе. Он застонал во сне. Она быстро убрала руку.
С тех пор, как последние новости воспрепятствовали их соединению, она не должна была поддаваться искушению и опустить свой захват ниже, туда, где, как она подозревала, уже должна была стоять эрекция. Но тело воина под руками и окружавшие ее полуночные ароматы позволяли соблазну подкрадываться все ближе.
Все то время, что он провел с ней, даря ей невероятное наслаждение, действуя так, будто бы он заботился о ней, не было настоящим.
Оливия перевела взгляд на часы. Было почти два часа ночи. Она еще не отдохнула, но больше не спалось. Ее тело было в полной «боевой» готовности, внутри все сжалось, соски превратились в твердые горошины, плоть набухла. Твою мать.
Она откатилась подальше. Мгновенно ее энергия угасла, как будто некий вакуум начисто ее высосал. Нахлынуло изнуряющее головокружение. Но она трепетала, зуд заставил ее вновь сократить расстояние и продолжить свои исследования. Ей едва хватило сил, чтобы пошевелиться. Казалось, что внутрь пробрался холод. Сознание помутилось. Ее зрение все больше застилалось черной пеленой. Боже, она вот-вот упадет в обморок.
Боль вернулась, и Оливия застонала. Она вспомнила, что умирала не так давно, и ни за что не хотела повторения этого кошмара. Она стала зависима от энергии Маррока. В течение многих лет девушка была в тягость матери, и не дай Бог, если то же самое повторится с этим мужчиной.
Маррок считал себя проклятым? Что ж, не он один такой, добро пожаловать на нашу вечеринку.
Что заставило ее связать их вместе теми бессмысленными словами? Дюжину раз она пыталась вспомнить все, что в тот момент руководило ею. Но она могла припомнить только то, что буквально каждая клеточка тела кричала ей о том, чтобы произнести те ритуальные слова, и то чувство эйфории, когда он принял клятву и коснулся ее.
Однако сейчас ничего не помогало. Она оказалась в ловушке, в аду, который создала сама. Все просто: она нуждается в нем или погибнет, поэтому получит то, что нужно, на своих условиях, так, как решит сама. Подрагивающие пальцы сжались в кулак. Она боролась с желанием дотянуться до Маррока, испытывая ощущение, будто ее рука пыталась пробить плотную завесу воды с течением, бушующим против нее. Содрогаясь, она сопротивлялась усталости
