– Остап!
Подало и сам понял, что ему надо делать, – газуя, он быстро занял «пробел» в колонне, пристраиваясь за таким же «Опелем», тянущим орудие.
Быстро двигаться в колонне не получалось, зато грузовик будто растворился, пропал, стал незаметен среди десятков таких же, прущих в сторону фронта. Никто не останавливал колонну, никто не обращал внимания на один из следовавших в ней грузовиков – машины сливались в одну металлическую ленту, размотанную вдоль дороги на несколько километров.
Невысокая скорость, мерное гудение мотора укачивали, наводя дремоту. Колонна шла по Варшавскому шоссе, оставив позади Рославль. Солнце село, начало темнеть.
– Когда совсем стемнеет, – сказал Тимофеев, – ищи съезд направо, чтоб поудобнее, и сворачивай.
– А, ну да, – кивнул Подало.
Не сразу, но дорогу, отходившую от шоссе, Остап приметил – и аккуратно съехал, подметая фарами грунтовку. Тимофеев оглянулся. Нет, зря он себя пугал – колонна как шла, так и продолжала следовать в заданном направлении, затягивая разрыв. Никто не рванул за ними, не пустил очередь. Свои же…
Грунтовая дорога вела на восток, потом повернула на север.
– Бензин кончается, – доложил Остап.
Виктор даже облегчение почувствовал – не надо думать, решать…
Все решится само собой. Опустеет бензобак, заглохнет мотор – все на выход. И – ножками…
Так оно и случилось минут через пятнадцать – двигатель стал давать перебои.
– Загоняй машину в лес!
– Ага!
«Опель» свернул на обочину, грузно перевалил канаву и покатил по лесу, огибая большие деревья, с треском ломясь через подлесок.
И вдруг – тишина.
Машина прокатилась пару метров по инерции и остановилась.
– Всё, кина не будет! – громко сказал Виктор. – Електричество кончилось!
Глава 17
Операция «Тайфун»
Направо чернело поле, зараставшее бурьяном, налево все было исчеркано стволиками и ветвями лесной чащи, темным по желтому – листья слетели еще не все.
Между лесом и полем тянулась дорога – две колеи из продолговатых луж цвета кофе с молоком. Огибая поле, дорога снова заворачивала у небольшой возвышенности, облюбованной крепкими дубами в обхват.
Здесь-то и устроился взвод лейтенанта Абанина. Марлен удобно устроился – между двух дубов, на могучих корнях, которые сплелись в твердокаменный узел. Он поправил ватник, и от движения качнулась медаль «За отвагу».
Исаев очень ею гордился. В наградной лист он попал еще в августе, когда в одном из боев прикрыл майора Елина.
Ситуация и впрямь была опасная, а где на фронте иная? Однако военный совет Резервного фронта счел поступок Марлена подвигом – спас командира! И вот, в предпоследний день сентября, наградные документы из Москвы вместе с Указом Президиума Верховного Совета пришли в штаб фронта. Тогда командующий Резервным фронтом Буденный лично прибыл в часть и вручил медали «героям».
Исаев именно так воспринимал свой подвиг – в кавычках. Да и что он такого героического совершил? Командира прикрыл? А как же иначе?
Но все равно приятно было. Медали достались двоим из всего взвода – Исаеву и Макееву. Вот Макеев – другое дело!
Так на танки бросаться с гранатой или с бутылкой КС мог только Макеев – сжимая все свои страхи в кулак, в котором была стиснута рукоятка связки гранат, красноармеец бежал к лязгающему чудищу, как былинный богатырь на Змея Горыныча, и поражал вражину.
Марлен вздохнул. Октябрь уже, а насчет их тетрадки – ни слуху ни духу. Нет, Панфилов обмануть не мог, не тот это человек. Просто, вот так, запросто прибыть на фронт из Москвы было непросто, особенно если ты какой-нибудь там заслуженный академик. Остается одно – ждать. Ждать, ждать, жда-а- ать…
А немец озверел совсем. Прет, как бешеный.
Танки идут, пехота топает, бомбовозы летят.
Рвутся, гады, к Вязьме. К Москве.
28-я армия держится, Качалов никому не отдавал приказа «Стоять насмерть!».
Закрепятся на рубеже, отобьют атаку, другую, третью… Десятую.
И отходят на новый рубеж. И снова окапываются, громоздят линию обороны, подтягивают пушки и минометы. Иногда танки помогут, а раза два даже самолеты появлялись с красными звездами на крыльях. Весь взвод тогда «ура!» кричал, а когда пара «Яков» спровадила с небес «Юнкерс» и тот красиво
